Извлечения из “дела социолога-рабочего”

(1984-1987)

Вначале был помысел, затем — дело,
потом — слово, за которым не замедлило
последовать “дело”... (Из “Года Оруэлла”)

От публикатора

Ниже приведен ряд документов, относящихся к так называемому “делу социолога-рабочего” середины 1980-х гг. За исключением двух (личного письма от июня-сентября 1987 г. и авторской заметки от января 1997 г.) замыкающих эту подборку, все документы являются официальными. Здесь они цитируются по тексту книги: Алексеев А. Н. Драматическая социология и социологическая ауторефлексия. Тт. 1-4. СПб.: Норма, 2003-2005, — в которую были включены на основании сохранившихся в личном архиве автора не оригиналов, но копий.

Отбор и расположение документов в настоящей подборке позволяет обойтись практически без каких-либо комментариев.

Андрей Алексеев, май 2006

В отношении Алексеева А. Н. (март 1984)

Справка. 12.03.84. N 5-3/493. Ленинград

В январе с. г. в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 декабря 1972 г. “О применении органами государственной безопасности предостережения в качестве меры профилактического воздействия” Управление КГБ по Ленинградской области объявило официальное предостережение

Алексееву Андрею Николаевичу, 1934 г. рождения, русскому, члену КПСС с 1961 г., кандидату философских наук, работающему слесарем-наладчиком завода “Полиграфмаш”, проживающему по адресу: Ленинград, Наличная ул., дом 40, корп. 1, кв. 132,

— в связи с тем, что он хранил и распространял среди своих знакомых произведения политически вредного содержания, не издававшиеся в СССР и не подлежащие распространению на территории Советского Союза, а также распространял в своем окружении изготовленные им машинописные документы, содержащие политически вредные и идеологически невыдержанные оценки отдельных сторон советской действительности.

Алексеев в 1956 г. окончил факультет журналистики ЛГУ им. А. А. Жданова, член Союза журналистов СССР с 1961 г. В 1964-1965 гг. работал в редакции “Ленинградской правды” в должности заведующего промышленным отделом, в 1975-1981 гг. — старшим научным сотрудником в Институте социально-экономических проблем АН СССР.

В январе 1980 г. Алексеев приступил к проведению социологического исследования в рабочей среде по типу “включенного наблюдения” и перешел на работу в качестве слесаря-наладчика на завод “Полиграфмаш”, продолжая до декабря 1981 г. научную работу в ИСЭП АН СССР по совместительству.

Имеющиеся в Управлении КГБ СССР по Ленинградской области материалы свидетельствуют, что Алексеев хранил и в 1978-1982 гг. распространял среди своих знакомых копии изданных за границей клеветнических произведений “Зияющие высоты” и “Светлое будущее”, автором которых является бывший советский гражданин Зиновьев А. А., сотрудничающий с эмигрантскими антисоветскими организациями.

В 1980-1982 гг. в период работы на заводе “Полиграфмаш” на основании полученных им материалов в процессе т. н. “включенного наблюдения” Алексеев написал несколько статей политически вредного содержания, под названием “Письма любимым женщинам”, в которых он в иносказательной форме допускает измышления о генеральной линии партии, с клеветнических позиций оценивает советскую пропаганду, оскорбительно отзывается о рабочем классе.

Кроме того установлено, что в 1979-1981 гг. Алексеев организовал и провел несанкционированное партийными органами и администрацией ИСЭП АН СССР социологическое исследование “О состоянии и перспективах развития советского общества”. Вопросы анкеты “Ожидаете ли Вы перемен?” и методологический комментарий к ней носили тенденциозный характер и были построены таким образом, чтобы получить негативные ответы о состоянии и перспективах развития советского общества.

По месту жительства у Алексеева изъяты (обыск состоялся 16.09.1983. — А. А.) политически вредные произведения Дж. Оруэлла “1984” на английском языке, цитатник Мао-Цзэ-дуна, машинописные отрывки из книги Ф. Искандера “Сандро. Новые главы”, клеветнического содержания, и восемь документов с грифом “Для служебного пользования”. Один из документов — доклад академика Т. И. Заславской “Социальный механизм развития экономики” — был размножен им и распространен в своем окружении. Такое обращение с документами “Для служебного пользования” является нарушением установленных правил работы с ними.

На беседе в Управлении КГБ СССР по Ленинградской области Алексеев А. Н. вел себя неискренне, от дачи правдивых объяснений по указанным выше фактам уклонился.

Начальник подразделения УКГБ ЛО В. И. Полозюк

(Вышеприведенный документ был отправлен из Управления КГБ СССР по Ленинградской области в партийный комитет производственного объединения “Ленполиграфмаш” и в некоторые другие официальные адреса, в частности, в правление ЛО Союза журналистов СССР и в бюро Северо-Западного отделения Советской социологической ассоциации, — в марте-апреле 1984 г. — А. А.)

Из акта комиссии партийного расследования

цеха N 3 ПО “Ленполиграфмаш” (апрель 1984)

<...> Алексеев А. Н., работая на заводе с 1980 г., помимо основной работы наладчиком станков в рабочее время вел записи своих наблюдений о положении дел в коллективе. Свою точку зрения излагает в так наз. записях “Письмах любимым женщинам”, или как называет Алексеев А. Н. “Закодированный архив”, в которых в извращенном виде показывает негодность наших отечественных станков и оборудования, восхваление станков иностранного производства и неумение наших рабочих работать на них.

• Все материалы, изложенные в “Письмах любимым женщинам”, содержат вредную политическую направленность. Не стесняясь в выражениях, поносит, порою непристойными словами рабочих и хозяйственных руководителей цеха, “придурки”, “паскуда” и т. п. Пишет, что к одним он питает ненависть, а к другим презрение. Показывает рабочих и ИТР в неприглядном виде, тупыми и не знающими своего дела.
• В “Письмах” Алексеева А. Н. выражены мысли явно антисоветского содержания, особенно рельефно они выражены на страницах 43, 57, 80, 101, 181 и др. “Письма любимым женщинам” (часть 1-я на 316 печ. листах и часть 2-я на 417 листах <...> созданы в эпистолярном жанре, “художественные” исследования, в которых автор оскорбительно высказывается о советском рабочем классе, о Советской Армии, пытается утверждать, что социалистическое производство является иррациональной системой, заявляет, что социалистическому массовому сознанию присущ шизофренизм. Данные материалы отмечены цинично-пренебрежительным отношением к советской науке, переполнены завуалированными, а иногда и откровенными антисоветскими высказываниями.

Злоупотребляя доверием коллектива, Алексеев А. Н. нередко использовал рабочее время для личных целей, составления пасквилей на нашу действительность. <...>

Подписи: председатель комиссии Максимов Б. Г., члены комиссии Калинин М. Ф., Лобов Е. В.
(04.84)

Характеристика

на члена КПСС с 1961 г. (партбилет № 13313108) Алексеева А. Н.,
1934 г. рожд., русский, образование — высшее, социальное
положение — служащий

(В тогдашних партийных характеристиках указывалось социальное положение на момент вступления в КПСС. — А. А.)

Тов. Алексеев А. Н. работает на Ленинградском заводе полиграфических машин с января 1980 г., сначала наладчиком технологического оборудования, а с августа 1982 г. слесарем механосборочных работ.

За время работы на предприятии тов. Алексеев зарекомендовал себя как грамотный, квалифицированный специалист. Успешно овладел профессией наладчика технологического оборудования, ему присвоили 5-й разряд. Им обеспечено освоение нового технологического оборудования. Овладел смежной специальностью слесаря механосборочных работ. Сменные задания выполняет.

Тов. Алексеев участвует в общественной жизни цеха. Является дружинником. Выполняет разовые партийные поручения.

Вместе с тем, тов. Алексеев нередко использовал рабочее время в личных целях, вел записи о положении дел в коллективе, в которых в извращенном виде оскорбительно отзывался о советском рабочем классе и хозяйственных руководителях.

В этих записях (письмах) выражал мысли политически вредного, в некоторых из них антисоветского содержания.

Характеристика утверждена на партийном комитете, в присутствии Алексеева., протокол № 24 от 24.10.84.

Секретарь парткома В. Щекин

(Эта характеристика предназначалась для партийной комиссии Ленинградского горкома КПСС, где тогда должна была рассматриваться апелляция исключенного из партии. — А. А.)

Эволюция формулировок исключения из рядов КПСС (1984-1985)

Исключить Алексеева А. Н. из рядов КПСС...

... за распространение антисоветской литературы и написание статей политически вредного содержания. (Решение партийного собрания цеха N 3 Ленинградского завода полиграфических машин, 16.04.84).

... за нарушение Устава КПСС, его уставных обязанностей (так! — А. А.), выразившееся в распространении антисоветской литературы и написании статей политически вредного содержания. (Постановление парткома ПО “Ленполиграфмаш”, 23.05.84).

... за хранение и распространение политически вредных произведений, написание и распространение материалов, содержащих идеологически невыдержанные оценки некоторых сторон советской действительности, грубые нарушения порядка работы с документами для служебного пользования и проведение тенденциозно экспертного (так! — А. А.) исследования советского общества. (Постановление бюро Ленинградского ГК КПСС, 16.01.85).

... за проведение социологических исследований политически вредного характера, написание и распространение клеветнических материалов (так! — А. А.) на советскую действительность и грубые нарушения порядка работы с документами для служебного пользования. (Постановление бюро Ленинградского ОК КПСС, 4.06.85).

По поводу персонального дела Алексеева А. Н. (август 1984)

По поводу написанного А. Н. Алексеевым не оставляет сомнений в том (так! в дальнейшем таких помет делать уже не буду. — А. А.) 1) что он идейно порвал с последовательным коммунистическим мировоззрением, 2) подвержен влиянию буржуазной идеологии, 3) ряд его практических действий и последующее поведение несовместимы ни с идеологией, ни с практикой члена КПСС и партийного журналиста.

Нужно прежде всего констатировать эклектизм его идейных установок и практического поведения, и в то же время сам этот эклектизм рассматривать не как движение незрелого сознания в направлении к коммунистическому мировоззрению, а наоборот — от научной идеологии и практики в оппортунизм и ревизионизм, к двойственному увертливому поведению.

Эклектизм воззрений и двойственность поведения обнаруживаются во всем:

— в том, что Алексеев как бывший ст. научный сотрудник ИСЭП АН СССР, с одной стороны, в состоянии проводить исследования и обобщать эмпирический материал на основе научной методологии, а с другой стороны — в незавершенном им “О состоянии и перспективах развития советского общества” — резко отходит от процедуры и методологии научных социологических исследований, собирая мнения “экспертов” из круга своих знакомых (это не вписывается даже в понятие случайной выборки), большинство из которых не имеет устойчивых политических принципов и минимальной компетенции в оценке общественно-политических явлений. Тем самым вопросы предложенной им анкеты можно квалифицировать в равной мере и как выражение политической беспринципности этого самого круга знакомых. По-видимому, чувствуя или понимая это, А. предпочел передать обобщение ответов “экспертов” другому лицу, что по-своему тоже свидетельствует об уклончивости и двойственности поведения.

— в том, что он, Алексеев, с одной стороны, не считает понижающим его социальный статус труд рабочего, с другой стороны, в так называемых “Письмах любимым женщинам” позволяет себе судить о рабочих с позиций либо снисходительного высокомерия (тех, кто ему помог или предлагал помощь, он зачисляет в разряд попавших под воздействия “эффекта Тома Сойера, красящего забор”), либо грубого очернительства, договариваясь до приписывания цеховому собранию милитаристского духа — вздор, который рабочие-коммунисты совершенно справедливо квалифицировали как клеветническое измышление.

— в том, что Алексеев в “Письмах любимым женщинам”, с одной стороны, стремится облекать свои претенциозные изыскания в наукообразную форму, т.е. пытается создать видимость объективного исследования, называя его “методом моделирующей ситуации”, а с другой стороны — произвольно подгоняет частные недостатки на производстве в одном из лучших ленинградских предприятий под предвзятые и огульные негативные характеристики нашей экономики в целом и системы управления ею.

— в том, что Алексеев в так называемом “Предуведомлении” к “Письмам...”, с одной стороны кокетничает уничижительными самооценками, а затем в объяснениях представляет это чем-то вроде подготовительных материалов для будущих добропорядочных статей.

Всю эту и подобную мешанину, от которой несет духом буржуазных ярлыков, наклеиваемых на нашу действительность антикоммунистической пропагандой, он пытается уберечь от подобной квалификации тем, что требует не вырывать из контекста отдельные суждения, фразы, оценки. А. не понимает или делает вид, что не понимает, что именно эти суждения, фразы, оценки, носящие особенно одиозный характер, наиболее отчетливо раскрывающие некоторые из его некоммунистических идейных установок, и определяют контекст, придают соответствующий смысл всему другому и потому прежде всего обращают на себя внимание всякого, кто способен за смысловыми вывертами амбициозного себялюбия видеть общественно-политическую суть дела.

Тем не менее многое, думается, было бы еще поправимо, если бы А. хоть с малой толикой искренности и подлинного понимания отнесся к предостережениям и суровой критике со стороны всех, кто указывал на опасную идейную эволюцию в его сознании и признаки непартийного поведения.

К сожалению, в эти ответственные моменты он предпочитал увертываться и не просто все отрицать, но и обвинять других в предвзятости, непонимании и даже возможном злом умысле. А это уже означает, что Алексеев сделал намеренный выбор и не только в сознании, но и практически отошел от Устава КПСС и Устава Союза журналистов СССР.

В заключение, несколько замечаний частного характера:

1) На мой взгляд, несанкционированное социологическое исследование “О состоянии и перспективах развития советского общества” нельзя считать законченным по двум причинам: во-первых, потому, что Алексеев сам довел его, можно сказать, лишь до стадии полуфабриката, предоставив обобщение полученного материала другому лицу; во-вторых, потому, что ни по процедуре, ни по методике это “исследование” до ранга сколько-нибудь научного не доросло, даже с учетом обобщения. Все это осталось на уровне несостоявшейся попытки.

2) “Письма любимым женщинам” — не статьи, не письма и не подготовительные материалы в подлинном смысле слова. Они представляют собой почти механический конгломерат элементов всех этих жанров.

Отмеченное в пп. 1 и 2 — опять-таки проявление все тех же эклектизма, мешанины, раздвоенности сознания и поведения.

Декан факультета журналистики Ленинградского университета, кандидат философских наук В. Г. Комаров
3.08.84

(Вышеприведенный документ был подготовлен В. Г. Комаровым в качестве экспертной справки по заданию партийной комиссии Ленинградского горкома КПСС и секретариата ЛО Союза журналистов СССР. — А. А.

Из постановления Секретариата правления ЛО СЖ СССР

<...> Члены оргкомиссии ЛО СЖ Занин А. Ф., Воронцов А. Ю., Ребиков Б. А., а также декан факультета журналистики ЛГУ, кандидат философских наук В. Г. Комаров внимательно ознакомились с имеющимися по делу документами и провели беседы с тов. Алексеевым. <...> (Здесь опущена констатирующая часть постановления. Она почти дословно воспроизводит справку УКГБ ЛО от 12.03.84. См. выше. — А. А).

Из анализа написанных Алексеевым материалов комиссия пришла к выводам, что:

1) у тов. Алексеева А. Н. прослеживается опасная идейная эволюция;

2) ряд его практических действий и последующее поведение несовместимы ни с идеологией, ни с практикой советского журналиста.

Исходя из вышеизложенного, секретариат СЖ постановляет:

— исключить Алексеева А. Н. из членов Союза журналистов СССР за действия, несовместимые с этим высоким званием.

Председатель правления ЛО СЖ СССР А. К. Варсобин
30.08.84

Справка комиссии Северо-Западного (Ленинградского) отделения
Советской социологической ассоциации (апрель 1985)

В связи с исключением <...> А. Н. Алексеева из рядов КПСС и Союза журналистов, бюро ЛО ССА образовало комиссию, в обязанности которой вменялось рассмотрение вопроса о нарушении служебных обязанностей и научной этики членом ССА Алексеевым в последнее время.

Комиссия ознакомилась с имеющимися материалами по делу Алексеева, беседовала с ним, получила его объяснения. В результате комиссия выяснила следующее:

1. В 1978-81 гг. А. было проведено (без предварительной экспертизы методического инструментария соответствующей службой ИСЭП) исследование состояния советского общества. Была разработана анкета “Ожидаете ли Вы перемен” (23 вопроса) и методологический к ней комментарий. Документы носили тенденциозный характер и были составлены таким образом, чтобы получить односторонние, как правило негативные характеристики состояния и перспектив развития нашего общества. <...>

2. В процессе исследовательской деятельности Алексеева имели место грубые нарушения установленного порядка работы с документами, имеющими гриф “для служебного пользования”, в том числе незаконная распечатка доклада академика Т. И. Заславской “Социальный механизм развития экономики”. Доклад распространялся Алексеевым среди знакомых (из шести экземпляров было распространено три). <...>

3. В тетрадях по БАМу, куда автор был направлен в служебную командировку (речь идет о командировках второй половины 1970-х гг. — А. А.), содержались сведения, подпадающие под ограничения, установленные “Перечнем сведений, запрещенных к опубликованию в открытой печати, передаче по радио и телевидению”, а также некоторых другими нормативно-правовыми актами. Главного управления по охране государственных тайн при СМ СССР. Это относится к данным о структуре и объеме капиталовложений в строительство всей магистрали и ее отдельных участков, о предполагаемом экспорте нефти в Японию, содержались выписки из неопубликованных постановлений ЦК КПСС и СМ СССР.

4. В “Письмах к любимым женщинам”, основанным, опять-таки, на обобщениях главным образом негативных сторон производственной и социальной жизни, в том числе и трудового коллектива, где работает А., содержатся оскорбительные высказывания о Советской Армии, советской системе. По оценке Управления по охране государственных тайн в печати при Ленгороблисполкомах, данные материалы отличает цинизм, пренебрежительное отношение к советской науке, рабочему классу, элементы антисоветизма.

5. Из материалов, собранных по делу, видно, что имело место хранение и распространение Алексеевым среди своих знакомых произведений политически вредного характера, не издававшихся в СССР и не подлежащих распространению на его территории.

6. В заключении декана филологического факультета (здесь ошибка! на самом деле — факультета журналистики; см. выше. — А. А.) ЛГУ им. А. А. Жданова говорится, что проведенное Алексеевым исследование состояния советского общества резко отличается от процедуры и методов проведения научных социологических исследований в нашей стране.

7. Учитывая изложенное, комиссия считает приведенные выше факты поведения А. несовместимыми с пребыванием его в рядах членов Советской социологической ассоциации и предлагает бюро ЛО ССА рассмотреть вопрос об исключении Алексеева А. Н. из членов Советской социологической ассоциации АН СССР.

Члены комиссии: Ю. И. Гревцов (председатель), А. В. Воронцов, Н. С. Мирошниченко
23.04.85

Из протокола N 1 заседания бюро ЛО ССА (10 января 1986 г.)

Присутствовали: <...> (Список присутствующих здесь не приводится, поскольку, как выяснилось позднее, не все указанные в протоколе лица действительно присутствовали на этом заседании. — А. А.)

Повестка дня:

1) Итоги Пленума правления ССА “Октябрьский (1985 г.) Пленум ЦК КПСС и задачи социологической науки в решении проблем ускорения социально-экономического развития советского общества (д. ф. н., проф. Парыгин Б. Д.).

2) План мероприятий по реализации критических замечаний, высказанных на заседании Президиума ССА 11 октября 1985 г. (д. ф. н., проф. Парыгин Б. Д.).

3) Информация о работе социологической службы НПО “Уран” (рук. социологической службы Синов В. В.).

4) Обзор планов работы исследовательских секций на 1986 г. (Румянцева Г. А.).

5) Персональное дело члена ССА к. ф. н. Алексеева А. Н.

6) Прием в члены ССА.

<...> 5. Персональное дело.

Парыгин Б. Д. (председатель бюро ЛО ССА. — А. А.). Сегодня мы рассматриваем персональное дело члена ССА Алексеева А. Н. Доложит председатель комиссии Гревцов Ю. И.

Гревцов Ю. И. Зачитывает справку комиссии. (См. выше. — А. А.).

Парыгин Б. Д. Хотелось бы послушать членов комиссии.

Воронцов А. В. Когда я знакомился с делом в ОК КПСС, то у всех членов комиссии было единодушное мнение — исключить Алексеева из членов ССА. Чего он добивается? Все его высказывания — с позиций антикоммунизма. К примеру, он приводит в дневниках высказывания Бжезинского и нет ни слова о социализме. Руководителей подразделений он называет генеральными марионетками. Он использовал данные социологического исследования, которое он проводил один, без экспертов, использовал данные с одной стороны — найти отрицательный ответ. Анкета — 45 экспертов — в формулировке “кризис” нашего общества, а также его выводы, основанные на этих 45 интервью — “обществоутратило идеал и перспективы развития”, “коррупция на всех уровнях”, “рост бесхозяйственности”.

Меня удивляет поток писем Алексеева в свою защиту. Это в какой-то степени человек бессовестный, нам надо было пригласить корреспондента из “Ленинградской правды” и осветить его деятельность.

Федосеев А. А. А материалы исследований были представлены А. куда-либо? На Запад его материалы не попали?

Гревцов Ю. И. Нет, его материалы распределялись в кругу его друзей и сочувствующих. На Запад материалы его исследований не попали. Распространялись только среди знакомых разных городов.

МирошниченкоН. С. Не знаю, что добавить. Все это верно. Я думал в начале работы комиссии, что какие-то материалы есть, а когда стали смотреть материалы, то увидели, что его никак нельзя понять. К нам в процессе работы подходили многие товарищи, которые говорили, что Алексеев много сделано, у него много монографий, но никто нам ничего не дал в письменном виде. По материалам дела — у него 500 страниц, особенно дневник “Писем”, материал не предназначался для работы, но все это распечатывалось и рассылалось. Подход действительно его тенденциозный. Тов. Алексеев все это понял и свои ошибки признал в апелляции в партийные органы (? — А. А.). Мне казалось, что на нашем бюро он что-то скажет в свое оправдание. Но этого не случилось.

ПарыгинБ. Д. Кто желает еще высказаться?

Ельмеев В. Я. Мы слышим, что бывают такие выступления и за рубежом. Чем объяснить этот факт? Видимо, низким научным уровнем. Деятельность Алексеева вредная тем, что он решил социологию использовать не для целей укрепления социалистического общества. <...>

Максимов Б. И. Я не член бюро. Хочу призвать членов бюро к повышенной внимательности ввиду уникальности рассматриваемого дела, незаурядности личности А. Им допущены серьезные ошибки. Вместе с тем ему присущи большие достоинства. Это человек чрезвычайной работоспособности, им опубликовано более 100 научных работ. Результаты, полученные Алексеевым во время работы на заводе и отраженные в научных отчетах, в большой статье для журнала “Системные исследования”, имеют важное значение с точки зрения совершенствования хозяйственного механизма. При поступлении на завод Алексеевым руководило стремление глубже понять природу социально-экономических отношений в производственном коллективе, с целью разработки предложений по совершенствованию хозяйственного механизма. Алексеев сознательно шел на ухудшение своего положения, связанного с проведением включенного наблюдения, надо отдать должное его гражданскому и научному мужеству. Выражаю мнение, что ошибки Алексеева есть именно ошибки, но не злоумышленные действия. При сопоставлении их с заслугами А. можно ставить вопрос об оставлении его в составе ССА, при вынесении соответствующего взыскания.

Пашков А. С. Лично не знаю, но как юрист считаю, что есть основания для квалифицирования уголовного преступления. Что это — заблуждение или сознательный источник? Почему распространял письма антисоветского содержания? С ним поступили очень гуманно. Будучи специалистом, он злоупотреблял правами члена ССА. В ходе исследования мы можем получать разную информацию, вопрос в том, как к ней относиться.

Сигов И. И. Пришлось некоторое время работать с Алексеевым. Считаю, что комиссия проделала очень тщательную работу и все это верно отражено в справке комиссии. Основное в материалах Алексеева — цинизм. Это человек, который действует не с позиции что-либо дать, а только критиковать. Комиссия объективно оценила его дело.

Парыгин Б. Д. Складывается ясная картина. Налицо факт политического цинизма и негативизма. Вывод ясен — сформулированный комиссией. Я убедился в его наклонности к сепаратизму еще 10 лет назад. Прошу председателя комиссии зачитать проект постановления.

Гревцов Ю. И. Зачитывает проект постановления:

“Заслушав и обсудив справку комиссии по рассмотрению персонального дела члена ССА, к. ф. н. Алексеева А. Н., бюро ЛО ССА постановляет:

— За серьезные нарушения принципов Устава Советской социологической ассоциации (ст. 4 и 15-в), этики советского ученого, выразившиеся в проведении политически не выдержанного, тенденциозного исследования, грубых нарушениях правил использования и хранения документов служебного характера, распространении среди знакомых материалов политически вредного характера, а также материалов, имеющих гриф “для служебного пользования” — исключить Алексеева А. Н. из членов Советской социологической ассоциации (в соответствии со ст. 16 и 17 Устава).

— Решение бюро направить на утверждение в Президиум правления ССА.

— Просить Президиум правления ССА опубликовать информацию о принятом решении в журнале “Социологические исследования”.

Парыгин Б. Д. Голосуем за формулировку предложенного комиссией проекта.

Постановили: Исключить Алексеева А. Н. из членов ССА с предложенной комиссией формулировкой.

Председатель бюро, д. ф. н., проф. Б. Д. Парыгин

Ученый секретарь Г. А. Румянцева

Выписка из протокола заседания бюро Президиума правления ССА
30.06.86

Присутствовали: проф. Х. Н. Момджян, В. С. Боровик <...>. (Остальные фамилии здесь опущены, поскольку, как выяснилось позднее, не все перечисленные в документе лица действительно присутствовали на этом заседании. — А. А.).

Слушали: информацию из Ленинградского отделения ССА по персональному делу члена ССА, к. ф. н. Алексеева А. Н.

Постановили: рекомендовать Президиуму ССА утвердить решение Ленинградского отделения ССА по персональному делу <...> Алексеева А. Н.

Копия верна. Консультант ССА АН СССР Полянская М. Б.

Решение секции прикладной социологии Совета по общественным наукам
Минвуза РСФСР и Ленинградского научного центра АН СССР

(октябрь 1987)

<...> 15.10.87. Присутствовали:

— проф. Бережной А. Ф. (ф-т журналистики ЛГУ), доц. Смирнов С. В. (ф-т журналистики ЛГУ), доц. Комаров В. Г. (ф-т журналистики ЛГУ), проф. Моисеенко Н. А. (экономический ф-т ЛГУ), проф. Рященко Б. Р. (экономический ф-т ЛГУ), доц. Долгов В. Г. (экономический ф-т ЛГУ), проф. Сигов И. И. (ИСЭП, директор), проф. Парыгин Б. Д. (ИСЭП), ст. н. с. Максимов В. В. (ИСЭП), доц. Осипов С. В. (экономический ф-т ЛГУ), доц. Овсянников В. Г. (кафедра прикладной социологии ЛГУ), доц. Орлов Ю. С. (ученый секретарь Северо-Западного координационного совета), проф. Воронцов А. В. (зав. кафедрой научного коммунизма ЛПИ), ст. н. с. Гревцов Ю. И.(зав. лабораторией, НИИКСИ), к. э. н. Сибирев В. В. (кафедра прикладной социологии ЛГУ), к. э. н. Муравьев Г. А. (нач. планового отдела Ленинградского экспериментального завода судостроения), Зиброва Г. А. (ст. лаборант, экономический ф-т ЛГУ), Максимов С. В. (ст. лаборант, отделение прикладной социологии ЛГУ), Бельгоев А. (стажер, кафедра прикладной социологии ЛГУ), Четкарев В. А. (корреспондент, журнал “Изобретатель и рационализатор”).

Обсудив статью Л. Графовой “Преодоление пределов” в “Литературной газете” от 23.09.87 (№ 39) и ее оценки состояния ленинградской социологии, секция считает, что указанная статья по своему существу отражает субъективную точку зрения ее автора и ряда социологов, эксплуатирующих “дело” А. Н. Алексеева в групповых интересах, используя справедливые принципы перестройки, гласности, демократии.

<...> Секция не может согласиться с попытками автора представить Алексеева чуть ли не “гордостью ленинградской социологии”. В действительности же он в этом отношении остается посредственным социологом.

Он начал свою деятельность в этой области не имея базового образования (был филологом). Его научная несостоятельность (в том числе и по отсутствию базового образования) обнаружилась уже при разработке первой анкеты и проведении опроса (среди своих знакомых), в чем он сам признался и о чем вполне справедливо сказано в статье. Им были нарушены элементарные научные требования к выборке опрошенных, к репрезентативности, она не имела под собой правильного понимания социальной структуры советского общества и его движущих социальных сил.

Бесплодной в научном отношении явилась и попытка изучения социальных процессов методом включенного наблюдения. “Эксперимент” кончился безрезультатно для науки, пополнив лишь дневники автора “Писем любимым женщинам” (он работал на 1/2 ставки ст. н. с. в ИСЭП).

Не достиг сколь-нибудь серьезных результатов А. и по своей основной научной деятельности в качестве старшего научного сотрудника в ИСЭП. Его плановые работы в заключительных отчетах отдела (зав. отделом — В. А. Ядов) за период с 1975 по 1980 г. составили 12 страниц машинописного текста, “значительная часть” которого написана в соавторстве с В. А. Ядовым.

Принадлежащий ему и его соавторам раздел отчета об общественно-политической активности трудящихся представляет собой компеляцию (текст приводится с сохранением орфографии документа. — А. А.) из методик составления планов экономического и социального развития, в частности, перечисление соответствующих показателей из этого раздела планов. Никаких выводов, предвосхищающих необходимость внедрения самоуправления в трудовых коллективах, выборности руководителей, глубокой демократизации управления, перестройки хозяйственного механизма в отчетах не содержалось.

Не “забывал” он в них и тревогу (так! — А. А.) относительно формализма в социалистическом соревновании. В отчетах больше говорится об успехах в соревновании, о росте рядов ударников коммунистического труда и лишь мимоходом отмечаются элементы формализма в организации соревнования за коммунистическое отношение к труду.

Эти результаты его научной деятельности в институте, выполненные в плановом порядке, не исключают его гонорарных работ и публикаций, которые в данном случае не рассматриваются. Оставляется без анализа его производственная деятельность на предприятии.

Об исключении Алексеева отделением из ассоциации (Советской социологической ассоциации. — А. А.) прилагаются соответствующие справки (2 справки). <...>

Председатель секции проф. Ельмеев В. Я.

Из сценария телевизионной передачи “Интерпретация”
(август 1988)

<...> — А иные голоса были?

— О да! Только до 1986 г. они были разрознены и приглушены. Но постепенно началась целая кампания гражданской защиты, в которой приняли участие и ученые, и журналисты, и рабочие. Как коммунисты, так и беспартийные. Из разных городов страны. Без этой товарищеской, гражданственной поддержки, я бы, наверное, и до сих пор числился бы по разряду “отщепенцев”.

— Тут конечно, решающую роль сыграли общественные преобразования, ход исторического времени...

— И да, и нет. Не только время определяет человеческие поступки, но и человеческие поступки определяют время. Если бы я согласился с предъявленными обвинениями, вряд ли бы получил общественную поддержку. Сама эта поддержка явилась приметой времени, но также и фактором изменений, не только моей личной судьбы...

(“Интерпретация”. Автор. и ведущий передачи — Сергей Дегтярев. 1988)

(Ниже — композиция из двух писем 1987 г., адресованных Р. И. Ленчовскому. — А. А.)

А. Алексеев — Р. Ленчовскому (июнь-сентябрь 1987)

Дорогой Роман!

Мне захотелось написать Тебе тематическое письмо. Оно будет содержать обзор фактов и событий гражданской защиты конкретного субъекта (твой корреспондент), предпринятой в разное время, разными людьми, в разных формах, в период с 1984 г. по настоящее время.

Большинство этих фактов Тебе известно. Но, думаю, все же не все, и не в полном объеме. А я хотел бы, чтобы здесь не было пробелов.

Задам себе два ограничения.

Я коснусь здесь фактов и событий защиты только инициативной и публичной.

С учетом первого критерия, в настоящий обзор не войдут заявления, сделанные “поневоле” (в порядке ответа на вопросы, исходящие от официальных органов). Согласно второму критерию, мой обзор не отразит шагов, которые сводятся к межличностным отношениям, т.е. таких, которые не претендовали на общественный резонанс или официальную реакцию.

Особенно последних за минувшие годы было очень много.

Так вот, факты дружеской поддержки здесь не обозреваю. А только — акты гражданской защиты (инициативной и публичной, как было сказано).

Разумеется, мое определение “гражданской защиты” не является безупречно строгим, однозначным. Но не будем педантами!

Ты, вероятно, помнишь о скептической позиции, занятой мною по отношению к намерениям защитных действий в мою пользу — сразу после официального предостережения КГБ, исключения из партии и т. д. Запрета не накладывал, но и не “разрешал”, когда меня спрашивали. Мало способствовала гражданственным проявлениям и общественная ситуация 1983-1984 годов.

Лишь в прошлом (1986-м. — А. А.) году я сообщил всем, кто ранее спрашивал моего согласия на те или иные формы защитных действий или гражданской поддержки, что “общественных или личных противопоказаний для таких шагов больше не вижу”.

Итак, читай мой хронологически упорядоченный обзор:

= В апреле 1984 г. решением партийного собрания цеха N 3 “Ленполиграфмаша” А. исключен из партии, по обвинениям, носящим политический характер. Голосование — не единогласное! Двое воздержавшихся: рабочие-бригадиры, члены КПСС И. Виноградов и А. Сыцевич.

= В мае 1984 г. фрезеровщик “Ленполиграфмаша”, член КПСС Г. Богомолов, будучи членом заводской партийной комиссии по персональному делу А., высказывает свое “особое мнение”. После чего от участия в комиссии отстранен.

= В мае 1984 г. инженер отдела НОТ и управления “Ленполиграфмаша”, социолог, беспартийный Б. Максимов, обращается в партийный комитет завода с просьбой пригласить его на заседание парткома, где будет рассматриваться персональное дело А., для изложения своего мнения по обсуждаемому вопросу. (Ему в этом отказано).

= В мае 1985 г. на цеховом партийном собрании утверждается характеристика на А., составленная для представления в Ленинградский обком КПСС. Есть один воздержавшийся: рабочий-бригадир А. Сыцевич.

= В сентябре 1985 г. в журнале “Знание-сила” (1985, N 9) опубликована статья “Случай на заводе”, в которой дается высокая оценка “социологическому методу наблюдающего участия, разрабатываемому в Ленинграде”. Автор статьи — ленинградский социолог А. Сарно. Редактор социально-экономического отдела журнала — И. Прусс.

= В ноябре 1985 г. журнал “Юность” (1985, N 11) перепечатал беседу журналиста М. Левина с ленинградскими социологами В. Ядовым, Н. Щербаковым и А. Алексеевым, ранее опубликованную в журнале “ЭКО” (1983, N 8).

= В течение 1984-1986 гг. в ежегоднике Томского государственного университета “Социальные проблемы познания и управления” продолжали публиковаться работы А., при полной осведомленности ответственного редактора, социолога Л. Гурьевой в обстоятельствах “дела Алексеева”.

= В 1984-1986 гг. выходили статьи А. в различных научных сборниках. Среди редакторов, публиковавших работы “опального социолога”: А. Альтшуллер, О. Маслова; Б. Тукумцев; В. Дмитриевский; Б. Докторов; В. Жидков.

= В январе 1986 г. социолог Б. Максимов выступает на заседании бюро Ленинградского отделения Советской социологической ассоциации с возражениями против предложения соответствующей комиссии об исключении А. из членов ССА.

= В мае 1986 г. новосибирский социолог, член КПСС Р. Рывкина обращается с письмом в Ленинградский ОК КПСС, где излагает свою позицию по вопросу о партийном деле А.

= В мае-июне 1986 г. сотрудником журнала “ЭКО” Н. Максимовой подготовлены к публикации производственные дневники социолога-рабочего (извлечение из так называемых “Писем любимым женщинам”, с которыми ее познакомила Р. Рывкина).

В июле 1986 г. Н. Максимова, приехав в командировку в Ленинград, обращается в Ленинградский обком КПСС, где, в беседе с зав. организационным отделом ОК КПСС Розиным, высказывает свое мнение по вопросу о “деле Алексеева”.

= В сентябре 1986 г. ленинградский социолог, член КПСС А. Ющенко выезжает в г. Москву с целью попасть на прием к председателю Комитета партийного контроля при ЦК КПСС М. Соломенцеву. Был принят дежурным сотрудником в приемной ЦК КПСС, которому изложил свою позицию по вопросу о партийном деле А.

= В октябре 1986 г. социологи, участвовавшие в отчетно-выборном собрании Ленинградского отделения Советской социологической ассоциации в мае 1985 г., Н. Белова, О. Божков, М. Илле, Л. Кесельман, Г. Саганенко, И. Травин, А. Ющенко заявляют о своей готовности выступить в качестве свидетелей в Севастопольском районном народном суде г. Москвы, где рассматривался иск А. о защите чести и достоинства к секретариату ССА. Ими представлены соответствующие “свидетельские справки”, которые суд приобщил к делу. Суд принимает решение в пользу истца.

= Осенью 1986 г. киевский социолог Р. Ленчовский обращается в редакции газет “Правда” (Д. Новоплянский) и “Литературная газета” (Л. Графова), с целью обратить их внимание на “дело Алексеева”. Контакт с “ЛГ” потом получил продолжение.

= На пленуме Советской социологической ассоциации в ноябре 1986 г. московский социолог А. Назимова доводит до сведения присутствующих информацию о решении суда по иску А. к секретариату ССА и излагает свою позицию по вопросу о “деле Алексеева”.

= На отчетно-выборной конференции Ленинградской организации Союза журналистов СССР в январе 1987 г. ленинградский журналист Г. Зяблова отправляет записку в президиум с предложением вернуться к вопросу о членстве А. в СЖ, из которого он был исключен в августе 1984 г.

= В январе 1987 г. киевский социолог В. Хмелько обращается с письмом в Центральную ревизионную комиссию Советской социологической ассоциации с письмом, в котором излагает свою точку зрения на “дело Алексеева”. Аналогично — киевский социолог В. Паниотто. Аналогично — московский социолог М. Борщевский.

= В феврале 1987 г. ленинградский журналист Т. Дурасова отправляет в редакцию журнала “Огонек” письмо, имеющее целью привлечь внимание журнала к “делу Алексеева”.

= В начале 1987 г. член Центральной ревизионной комиссии КПСС, 2-й секретарь Ленинградского обкома КПСС А. Фатеев проявляет интерес к аналитической записке А. для ЦК КПСС “Научно-практический эксперимент социолога-рабочего и его общественно-политические уроки”, от января-апреля 1986 г., ранее оставленной без внимания партийными органами. В мае 1987 г. он приезжает на завод, специально для того, чтобы вернуть записку, и подает А. совет еще раз обратиться в обком КПСС за пересмотром своего дела, несмотря на все предшествующие отклонения его апелляций (включая апелляцию съезду партии).

= На отчетно-выборном собрании Ленинградского отделения Советской социологической ассоциации в марте 1987 г. социолог А. Ющенко выступает с изложением своей точки зрения по вопросу о “деле Алексеева”. О своей позиции в данном вопросе публично заявляют там также социологи Б. Максимов и П. Шелищ. А. Ющенко предлагает кандидатуру А. в состав бюро Ленинградского отделения ССА. На этом отчетно-выборном собрании А. избран членом бюро ЛО ССА и делегатом на VI Всесоюзную отчетно-выборную конференцию ССА.

= На состоявшемся вслед за тем собрании ЛО ССА (март 1987), посвященном принятию окончательного текста решения предыдущего собрания, социологи О. Божков, А. Вейхер, Б. Максимов, Г. Саганенко, И. Травин в своих выступлениях настаивают на включение в резолюцию пункта об отмене январского (1986 г.) решения ЛО ССА об исключении А. из рядов ССА. (Такой пункт в резолюцию был внесен).

= На VI всесоюзной отчетно-выборной конференции Советской социологической ассоциации в марте 1987 г. Р. Ленчовский зачитывает текст выступления А. (который сам приехать на конференцию не смог). Московские социологи Н. Валентинова, Л. Гордон, Б. Ракитский, С. Чесноков , а также В. Хмелько (Киев) в своих выступлениях публично заявляют о своей позиции по вопросу о “деле Алексеева”. В. Хмелько предлагает его кандидатуру в состав Центральной ревизионной комиссии. (А. избран членом этого органа ССА).

= В марте 1987 г. Р. Ленчовский встречается в Москве с корреспондентом “Литературной газеты” Л. Графовой и передает ей составленный им комплект из документов, освещающих “дело Алексеева”.

= В апреле-мае 1987 г. корреспондент “Литературной газеты” Л. Графова приезжает в Ленинград в командировку и проводит серию бесед с разными людьми на ПО “Ленполиграфмаш” и в ИСЭП АН СССР по этому вопросу. (Очерк Лидии Ивановны Графовой, под названием “Преодоление пределов”, был опубликован в “Литературной газете” 23.09.87).

= В апреле 1987 г. рабочие ПО “Ленполиграфмаш” В. Земсков, Е. Рыжов и А. Сыцевич представляют в Ленинградский городской народный суд “свидетельские справки”, в которых излагают известное им по вопросу о трудовом споре А. с цеховой администрацией (“дело о 10-минутном опоздании с обеда”). Редактор многотиражной газеты завода Н. Харькова представляет в Ленгорсуд справку о рабкоровской деятельности А. и характере реакций администрации на его критику.

= В апреле-мае 1987 г., по письму Т. Дурасовой, в Ленинград приезжает корреспондент журнала “Огонек” В. Белецкая. Она проводит ряд бесед на ПО “Ленполиграфмаш” и в партийных органах, по вопросу о “деле Алексеева”.

= На цеховом партийном собрании в мае 1987 г. рабочий ПО “Ленполиграфмаш”, член КПСС А. Сыцевич голосует против проекта характеристики на Алексеева, предложенного партийным бюро.

= В мае 1987 г. тартуские социологи, члены КПСС Р. Блюм, Е. Голиков, П. Вихалемм, М. Лауристин обращаются с письмом к секретарю ЦК КПСС А. Яковлеву, в котором излагают свою позицию по вопросу о партийном деле А.

= В мае 1987 г. зам. главного редактора журнала “ЭКО” В. Быков обращается к А. с официальным предложением о подготовке серии статей для журнала.

= В июле 1987 г. редакция журнала “Знание-сила”, в лице сотрудника журнала И. Прусс, обращается к А. с просьбой дать журналу интервью.

= В июле 1987 г. ленинградские социологи, члены КПСС — А. Баранов, А. Вейхер, В. Вишаренко, Г. Галкина, В. Голофаст, Б. Докторов, Л. Кесельман, В. Костюшев, Т. Протасенко, А. Сарно, А. Седов, И. Травин, С. Файбушевич, П. Шелищ, А. Ющенко обращаются в Ленинградский обком КПСС, где заявляют о своей позиции по вопросу о партийном деле А.

= В июле 1987 г. собкор газеты “Известия” в Ленинграде А. Ежелев предлагает А. выступить в этой газете с ответами на вопросы анкеты “Октябрь. Перестройка. Мы”. Он же в августе 1987 г. инициативно выражает свою точку зрения по вопросу о “деле Алексеева” в беседах с различными официальными лицами.

= В августе 1987 г. редактор многотиражной газеты ПО “Ленполиграфмаш”, член КПСС Н. Харькова публично заявляет о своем несогласии с проектом характеристики на А., подготовленным комиссией парткома объединения.

= В августе 1987 г. рабочие ПО “Ленполиграфмаш” Бельмак, А. Брикач, М. Гущин, В. Ильин, Р. Мартиросян (член КПСС), И. Михайлов, В. Николаев, В. Носов, Рыбаков, Е. Рыжов, С. Русинов, С. Самойлов (член КПСС), Стрельцов, А. Сыцевич (член КПСС), А. Сергеев, А. Шапкин обращаются в Ленинградский обком КПСС с письмом, в котором заявляют о своем несогласии с характеристикой на А., утвержденной на парткоме объединения.

= В августе 1987 г. киевские социологи, члены КПСС В. Хмелько и Р. Ленчовский обращаются в Ленинградский обком КПСС с письмом, где излагают свою позицию по вопросу о партийном деле А. и настаивают на пересмотре его персонального дела.

(Вспоминаю одну из “формул” этого письма: “Просим рассматривать выраженное выше как своего рода “свидетельские показания” Ленинградскому обкому партии, за правдивость которых мы несем партийную ответственность...”).

= В сентябре 1987 г. московские социологи и историки, члены КПСС Л. Гордон, Э. Клопов, А. Назимова, Ю. Мархашов обращаются с письмом к члену Политбюро ЦК КПСС, Секретарю ЦК А. Яковлеву, где излагают свою позицию по вопросу о партийном деле А. и высказывают озабоченность его научной судьбой.

= В сентябре 1987 г. В. Ядов пишет для журнала “Огонек” отзыв на эксперимент социолога-рабочего, в котором дает работе А. высокую научную оценку.

= В августе московский историк Ю. Мархашов знакомит первого заместителя редактора журнала “Огонек” Л. Гущина с материалами, относящимися к делу А.

В сентябре 1987 г. специальный корреспондент журнала “Огонек” А. Головков, приехав в командировку в Ленинград, проводит серию бесед с разными людьми на ПО “Ленполиграфмаш”, в ИСЭП АН СССР и в ленинградских партийных органах по вопросу о “деле Алексеева”. (Очерк Анатолия Эммануиловича Головкова на эту тему, под названием “...мир погибнет, если я остановлюсь”, был опубликован в журнале “Огонек” в мае 1988 г., N 19. — А. А.).

Вряд ли этот обзор является исчерпывающим. (Некоторые гражданственные шаги могли остаться мне неизвестными!).

Повторяю, здесь — факты и события только гражданской защиты (публичной, как было сказано), с апреля 1984 г. по настоящее время (сентябрь 1987 г. — А. А.) .

Эта открытая защита вместе с дружеской поддержкой составляет тот ближайший контекст, в котором разворачивалась моя собственная самооборона (Тебе хорошо известная). Понятно, что эта последняя была опережающей — относительно гражданской защиты “со стороны”. Однако она была вполне синхронной с дружеской поддержкой.

В более широком (историческом) контексте, как мы знаем, чего только не было! Но это обозревать сейчас у меня нет возможности.

В отличие от своего обыкновения, пишу это письмо Тебе не от руки, а сразу печатаю на машинке. Чем отчасти демонстрирую его (письма) не сугубо личный, а общественный и, если угодно, гражданский характер.

Андрей Алексеев, июнь-сентябрь 1987

Из книги “Драматическая социология и социологическая ауторефлексия” (том 2)

Со-умышленники, со-участники, со-авторы...

В ходе своей самообороны от политических обвинений социологу-испытателю довелось обращаться за помощью и советом ко многим людям. Особое значение имели “внутренние рецензии” на всевозможные заявления и апелляции в официальные инстанции.

Многие из приведенных выше документов (имеются в виду собственные тексты автора, в настоящей подборке не представленные. — А. А.) настолько тщательно обсуждались в дружеском кругу, что, в сущности, являются продуктами коллективного творчества.

В архиве сохранилась шутливая “расписка”, которая заслуживает быть приведенной здесь:

“А. Н. Алексеев выражает свою признательность за участие в его работе над текстом от 28.07.85 (судя по дате, речь идет об апелляции в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС. — А. А.) следующим лицам, ниже обозначенным как “специалисты”:

а) по Достоинству;

б) по Стратегическому подходу;

в) по Органике;

г) по Методологии и Технике;

д) по Нравственной корректности;

е) по Наступательным операциям;

ж) по Структурным и Тактическим вопросам;

з) по Жизненной целесообразности;

е) по Разумности.

Поди собери — такой букет! А. А. Июль 1985 “.

В каждом из этих определений автор в свое время закодировал конкретное лицо (не желая тогда разглашать имена своих добровольных помощников). К сожалению, по прошествии 15 лет уверенная идентификация (раскрытие всех “псевдонимов”) оказалась невозможной.

По крайней мере троих “доверенных лиц” хочется упомянуть особо. Это — Леонид Кесельман, Геннадий Климентов и Александр Ющенко.

Без предварительной критики и “цензуры” каждого из них, в 1983-1986 гг. в официальные органы не ушел ни один документ (от письма начальнику УКГБ ЛО Носыреву до записки для ЦК КПСС об эксперименте социолога-рабочего и его общественно-политических уроках).

Замечания, советы друзей и коллег иногда совпадали, а иногда и противоречили друг другу... Окончательное решение, понятно оставалось за автором этих строк.

Как видно, Со-умышленников, Со-участников, Со-ратников, и, если угодно, Со-авторов — у социолога-испытателя было тогда побольше, чем могли себе представить или “вычислить” его явные и негласные оппоненты.

А. А., январь 1997

P. S. Затрудняясь сегодня соотнести каждый из “псевдонимов” с конкретным лицом, все же назову “списком” тех, кого, вероятно, имел в виду в своей шутливой расписке 1985 г.:

— Рэм Георгиевич Баранцев; Валерий Дмитриевич Глухов; Леонид Евсеевич Кесельман; Геннадий Александрович Климентов; Владимир Никифорович Павленко; Сергей Михайлович Розет; Юрий Анатольевич Щеголев; Александр Николаевич Ющенко; кто-то еще один.

(Из восьми перечисленных трое в ту пору были членами КПСС; все — ленинградцы-петербуржцы). <...>

А. А., апрель 2000

От публикатора

Все приведенные выше документы, как уже говорилось, опубликованы в книге: Алексеев А. Н. Драматическая социология и социологическая ауторефлексия. Тт. 1-4. СПб.: Норма, 2003-2005, — первые два тома которой полностью представлены на настоящем сайте.

Андрей Алексеев