Борис Докторов

ЭТО БЫЛО ОЧЕНЬ ДАВНО, НО БЫЛО


Все произошло, как в некоторых рассказах Александра Грина. Утром 19 июня я получаю следующее электронное письмо [1]:

Здравствуйте, Борис Зусманович!

Меня зовут София Федоровна Случевская.

Ваш адрес я нашла на Вашем сайте и была очень обрадована, так как слышала из разных уст, что Вы когда-то очень давно общались с моим отцом. В этом году, кафедра психиатрии, которой он заведовал вплоть до самой смерти в 1993 году, организовывает конференцию, посвященную 180-летию со дня рождения Федора Измайловича Случевского (1931–1993). Мы составляем сборник, включающий в том числе и воспоминания о папе. Если у Вас найдется немного времени, я буду очень рада Вашему письму!
Получив предложение участвовать в сборнике памяти Федора Измайловича Случевского, я недолго был в растерянности, почти сразу согласился. Письмо было для меня полнейшей неожиданностью. Оно отправляло меня во вторую половину 1960-х, причем в ту предметную нишу моей жизни, из которой я почти сорок лет назад вышел. Я не помню, когда и в силу каких обстоятельств я специально «прокручивал» в моей памяти сотрудничество с Ф.И. Однако я согласился, так как считаю крайне важным фиксацию воспоминаний о прошлом. Иначе оно исчезает. В моем понимании, история существует, только если она написана.

Мое общение с Ф.И. было недолгим, нечастым и весьма ограниченным по своей тематике. И вряд ли я рискнул бы записать запомнившееся. Однако есть два обстоятельства, объясняющих, или оправдывающих, появление этих заметок. Первое: мозаика былого всегда состоит из множества мелких, часто невзрачных «кусочков», но каждый из них в руках умелого художника находит свое место. Второе: предметом наших с ним обсуждений был широкий круг новых для того времени проблем: методология и технология использования методов математической статистики, прежде всего, факторного анализа в психиатрии. И сегодня мне представляется заслуживающим внимания коснуться не только собственно результатов наших обсуждений, но и рассмотреть некоторые особенности освоения ленинградскими психиатрами приемов многомерного статистического анализа.

Наша первая совместная с Ф.И. публикация – краткие тезисы на конференцию по математическим методам в психиатрии и неврологии, состоявшуюся в Ленинграде 12–15 ноября 1968 года. С учетом того, что в «ту эпоху» и время (во всяком случае, мое) текло не столь быстро, как сейчас, и сближение специалистов проходило медленнее, можно допустить, что наше сотрудничество началось весной-летом 1967 года.

Ф.И. был тогда главным врачом Ленинградской психиатрической больницы № 3 им. Скворцова-Степанова, располагавшейся вблизи железнодорожной станции «Удельная». Эта часть города в те годы активно застраивалась, что-то строилось и на территории больницы. Тем не менее, многое в ней сохранялось с довоенного и дореволюционного периода: деревянные бараки, больничные строения с явными чертами архитектуры XIX столетия, кирпичная церковь. Иногда я немного ждал Ф.И и ходил по территории больницы. К тому времени у меня уже был опыт работы с медиками, бывал я в Мечниковской больнице, в клиниках Первого медицинского института и лабораториях Психоневрологического института им. Бехтерева, но, помню, мне было тяжело наблюдать гулявших психических больных.

Мне было 26–27 лет, к тому времени я окончил математико-механический факультет ЛГУ и учился в аспирантуре. Уже несколько лет область моих исследований составляли методы многомерной статистики и, прежде всего, дискриминантный и факторный анализы. Я не могу точно припомнить, как состоялось наше знакомство, но могу обозначить траекторию моего движения к точке встречи.

Все началось в 1963 году, когда выпускник матмеха Олег Михайлович Калинин организовал Биометрический семинар, нестандартный и по проблематике, и по характеру отношений между собой всех его участников [2]. Там обсуждались не только теоретические вопросы математической статистики, но также  методология, или философия применения, математики. Выступали выдающиеся ученые, деятельность и политические взгляды которых тогда явно не поощрялись властями: Александр Александрович Любищев, Раиса Львовна Берг, Лев Николаевич Гумилев и другие. Большое значение придавалось анализу медико-биологических проблем и обсуждению общих вопросов взаимодействия математиков и «предметников». Тогда в Ленинграде после долгих политических «заморозков» шла борьба за признание психологии и социологии в качестве самостоятельных наук, преодолевались последствия решений августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года, происходило освоение биометрических методов. Снова в науку входили имена Фрэнсиса Гальтона, Карла Пирсона, Чарльза Спирмена, Рональда Фишера, Уильяма Госсета (Стьюдента) и других классиков биометрики. В 1960 году под редакцией известного генетика П.В. Терентьева вышел первый сборник статей по математическим методам в биологии [3]. На матмехе стали создаваться программы статистической обработки данных на ЭВМ.

Скорее всего, в 1963–1964 годах на семинар пришел молодой, но уже опытный психолог, доцент Иосиф Маркович Палей; его интересовал новый в то время для советских психологов математический метод — факторный анализ. Я помню в его руках еще неопубликованный текст статьи известного психолога Б.М. Теплова о простейших приемах факторного анализа, сыгравший большую роль в понимании советскими психологами целей факторизации корреляционных матриц и логики интерпретации этих вскрытых латентных переменных. Статья была опубликована после смерти ученого в сборнике, который он редактировал [4].

Еще на первом курсе я слушал лекции выдающегося психолога Л.М. Веккера тогда еще доцента. Зная о моем интересе к психологии, Калинин предложил мне помочь Палею. Так от биологии и медицины я «соскользнул» в психологию. В математическом отношении основная схема факторного анализа проста, факторы – это результаты интерпретации главных компонент корреляционной матрицы изучаемого набора признаков Я немного овладел широко использовавшимся тогда машинным языком АЛГОЛ-60, написал программы для обработки информации и, следуя логике биометрического семинара, начал с Палеем обсуждать результаты расчетов. Тогда я понял, что математика действительно позволяет увидеть и измерить то, о чем без нее можно лишь догадываться или что вообще скрыто от аналитика. К тому времени я уже многое читал и знал об эвристической силе математических моделей, но здесь я впервые обнаружил это сам.

Возможно, в 1965 году произошло знакомство Калинина с психотерапевтом и исследователем Борисом Вениаминовичем Иовлевым, интересовавшимся математикой и, похоже, слушавшим лекции на матмехе. Через него «семинаристы» познакомились с работами, проводившимися в «Бехтеревке» под руководством профессора Иосифа Михайловича Тонконогого. Там собирались огромные массивы данных о больных, и это явно требовало обработки на ЭВМ. Мне представляется, что наша встреча с Ф.И. произошла при посредничестве Иовлева или Тонконогого.

Я дважды удивился, прочитав в приведенном выше письме С.Ф. Случевской, слова: «посвященную 180-летию со дня рождения». «Споткнувшись» на числе 180, я понял, что это описка и решил: наверное, речь идет о 100-летии. Но когда прочел даты жизни Ф.И., удивился снова; он был всего на десять лет старше меня, а в моей памяти он был «пожилым». Почему во мне сложилось и закрепилось такое восприятие человека, которому не было и 40 лет и который всегда был подтянутым, элегантным и энергичным? Первая причина очевидна: для молодых любому человеку, который старше их, по умолчанию, «много» лет. Вторая причина – социальная, в моем представлении главный врач крупнейшей в городе психиатрической больницы просто не мог быть молодым.

Наши рабочие встречи проходили в кабинете Ф.И., по-моему, достаточно просторном, похожем больше на кабинет исследователя, а не врача. Мне кажется, что на стене висел его портрет, деревянная мозаика, сделанная кем-то из больных; он мне говорил, что среди его пациентов много талантливых людей.

Логикой Биометрического семинара предусматривались, по выражению Калинина, «километры разговоров» с приходившими к нам специалистами. Так оно и было, но из-за давности тех бесед многое забылось. Однако я помню, что Ф.И. тогда интересовали общие вопросы диагностики и частные, связанные с выделением «чистой» шизофрении из множества заболеваний, имеющих сходную с ней симптоматику, но не являющихся шизофренией. Конечно, я не мог понять многого в его рассказах, насыщенных профессиональными терминами, но его навыки преподавателя были отчетливо видны. Беседы с ним не были утомительными для меня, у нас быстро сложилось хорошее взаимопонимание.

В рамках методологии статистического анализа тех лет проблематика Случевского вписывалась в формировавшееся тогда направление – распознавание образов, или типологический анализ. На Биометрическом семинаре к тому времени был накоплен значительный опыт применения линейного дискриминантного анализа, предложенного Рональдом Фишером, да и мое дипломное исследование было посвящено этому методу. Уверен, что мы рассматривали возможности использования дискриминантного анализа, но – видимо – после обсуждений предпочтение было отдано факторному анализу. К сожалению, краткие тезисы, рассказывающей об этой работе [5], не содержат результатов факторизации, но они все же указывают на обстоятельства выбора факторного анализа.

Ф.И. интересовало не только разделение больных шизофренией и больных с другими формами психических заболеваний, для него как врача необходимо было понимание структуры синдромов и обнаружения особых групп признаков, характерных для различных форм болезней. Им ставилась также и другая задача – изучение процесса врачебной диагностики путем сопоставления статистических оценок взаимосвязи симптомов с представлениями врача о симптоматике заболевания.  В этом Ф.И., по-видимому, видел возможность углубления процедуры врачебной диагностики и перспективы компьютерного определения формы заболевания.

Свыше 17 лет я живу в Америке, и у меня нет возможности обратиться к большей части опубликованных в России книг, потому я не могу перечитать другую нашу совместную (третьим соавтором был Б.В. Иовлев) публикацию, которая, судя по ее названию, фокусировалась именно на элементах диагностического мышления врача [6].

Активная фаза моей работы с Ф.И., скорее всего, завершилась в конце 1967 или в начале 1968-го года; вскоре он защитил докторскую диссертацию по диагностике шизофрении и перешел на другую работу. Однако какая-то связь между нами сохранялась, во всяком случае, в ноябре 1970 г. состоялась конференция, посвященная 100-летию больницы им. Скворцова-Степанова, и в выпущенном по этому поводу сборнике тезисов есть и мой текст [7]. В то время я уже закончил обучение в математической аспирантуре и – так распорядилась судьба – начинал работу в области применения математических методов в социологии.

Имело ли какое-либо продолжение мое сотрудничество с Ф.И. или все полностью оборвалось? Имело и имеет.

В силу ряда обстоятельств в конце 1969 года я решил отказаться от исследований дискриминантных функций, сконцентрироваться на рассмотрении факторного анализа, усилить прикладную направленность моей работы и защищать ее на факультете психологии. Обсуждение возникшей ситуации с Палеем показало принципиальную реализуемость этой задумки. Меня поддержал и декан факультета психологии, академик Борис Герасимович Ананьев, согласившийся стать титульным руководителем работы. Вот тогда-то и оказались полезными беседы с Ф.И., они позволили мне лучше понять и точнее описать логику интерпретации факторных решений.

Защита состоялась в конце 1970 года. У меня были планы продолжить исследования в области факторного анализа, но этого не удалось сделать. В частности, потому, что в 1972 году не стало ученых, поддерживавших развитие этого направления. Летом умер Ананьев, а 1 октября погиб в авиакатастрофе мой оппонент – блестящий ученый, 42-летний член-корр. Академии педагогических наук Владимир Дмитриевич Небылицын, первым [8] из советских ученых использовавший факторный анализ [9].
Прошли годы... десять лет назад меня заинтересовала история возникновения современных методов изучения общественного мнения и биография их создателя, американского психолога Джорджа Гэллапа. Чтобы дойти до истоков предложенного им метода, пришлось обратиться к перечню предметов, которые он изучал в университете, и к составу команды профессоров, обучавших его. Оказалось, что среди них были выдающиеся американские психологи, в том числе работавшие в области медицинский психологии. Вот тогда я смог опереться на мой давний опыт работы с психологами и психиатрами [10]. Ничего не пропадает бесследно.

До 19 июня этого года я не мог и подумать о том, что мысленно вернусь к тому времени, когда я работал с Федором Измайловичем Случевским. Но это случилось. И мне приятно думать, что подобное может произойти вновь.

Литература

1. Электронное письмо С.Ф. Случевской Б.З. Докторову от 19 июня 2011 г.
2. Калинин О.М. Математическая биология и квантование. Генетический код, нервный импульс, глобальная экология человека. Автореферат дис. … доктора физ.-мат. н. СПб. Гос. унив. СПб: 2005 <http://www.tetraktida.spb.ru/wp-content/uploads/2009/03/kalinin.pdf>.
3. Применение математических методов в биологии / Под ред. П.В. Терентьева. Л.: Изд-во ЛГУ, 1960.
4. Теплов Б.М. Простейшие способы факторного анализа // Типологические особенности высшей нервной деятельности человека: Т. V. / Под ред. Б.М. Теплова. М.: Просвещение, 1967.
5. Докторов Б. 3., Случевский Ф. И Факторный анализ психопатологической симптоматики при шизофрении и сходных клинических состояниях при других формах психических заболеваний // Математические методы в психиатрии и неврологии. Материалы симпозиума. 12–15 ноября 1968 / Под ред. И.М. Тонконогого. Л.:1968. С. 40–41.
6. Докторов Б.З., Иовлев Б.В., Случевский Ф.И. О некоторых элементах диагностического мышления врача (взаимосвязь симптомов) // Проблемы моделирования психической деятельности. Материалы к симпозиуму: Вып 2. / Под ред. А.Н. Кочергина, П.П. Волкова. Новосибирск, 1968.
7. Докторов Б.З. Некоторые направления в развитии модели факторного анализа // Математические методы в психиатрической клинике. Материалы конференции, посвященной 100-летнему юбилею 3 Ленинградской психиатрической больницы. 21–22 ноября 1970 г. / Отв. ред. Ф.И. Случевский. Л.: 1970. С. 18–19.
8. Докторов Б.З. Об использовании методов факторного анализа в работах советских исследователей // Вопросы психологии. 1968. № 2. С. 142–146.
9. Небылицын В.Д. Современное состояние факториального анализа // Вопросы психологии. 1960. № 4.
10. Докторов Б. Джордж Гэллап. Биография и судьба. М.: Изд-во ООО «Полиграф–Информ», 2011.