Борис Докторов
Судьба для романа. К 80-летию Татьяны Заславской
(«Кстати». Сан-Франциско. (№650) 30 августа, 2007. С. 20-21)
Преамбула
Я по-доброму завидую тому, кто отважится написать роман, прообразом главной героини которого будет Татьяна Ивановна Заславская. Содержание произведения задано историей России в прошлом и начале нового века и характером отражения в судьбе его героини многого из того, что происходило в стране. Героиня романа – социальный исследователь, принадлежащий к поколению шестидесятников, не пассивный наблюдатель событий, в которые она помещена обстоятельствами жизни. Она – активный участник этих событий, и даже более того – она способна оказывать влияние на ряд значимых для того времени процессов. Повествование может начаться, как семейная сага, и превратиться в социально-психологическую драму. Связь этих частей будет определяться тем, насколько глубоко погрузится романист в размышления и переживания своей героини. Эта задача – непростая, ему придется показать динамику двух взаимно направленных, но неразрывных психологических процессов: трансформации социального в личностное и, наоборот, превращения личных переживаний героини по поводу неблагополучия социально-экономического развития страны в новое знание об обществе.
Теперь – о реальности, о жизни и творчестве Татьяны Ивановны Заславской, одного из ведущих экономистов и социологов страны, академика Российской Академии наук, создателя Новосибирской школы экономической социологии, организатора первого в СССР центра по изучению общественного мнения населения, человека, входившего в узкую группу советских политиков и интеллектуалов, за которыми в истории закрепилось имя – «прорабы перестройки». В ее профессиональной и общественной деятельности четко просматривается уникальное соединение идеалов и ценностей, присущих дореволюционной русской интеллигенции и поколению шестидесятников.
Приводимый ниже рассказ основан на воспоминаниях Т.И. Заславской (которые сейчас готовятся к печати), материалах нашей с ней переписки, телефонных и личных беседах.
Начало
Дедушка Заславской по материнской линии Г.Г. де Метц происходил из бельгийско-русской семьи и был известным в России физиком. В 1913 г. он получил потомственное дворянство, и в силу этого после Гражданской войны пережил крупные неприятности, включая арест и угрозу расстрела. Но все же новая власть его оправдала и оценила. Его жена была дочерью высокопоставленного офицера К.К. Крафта, возможно, погибшего на Русско-турецкой войне. Их дочь – мать Татьяны Ивановны – из-за Гражданской войны и в силу семейных обстоятельств не успела сдать выпускные экзамены на филологическом факультете Киевского университета, но она свободно владела несколькими европейскими языками, знала греческий и латынь. Работать по специальности она не смогла, мешало «дворянское происхождение», и необходимо было заниматься семейными делами, в том числе – воспитанием двух дочерей. Она погибла 21 июля 1941 г. при первой бомбежке Москвы. Отец - Иван Васильевич Карпов, родился в крестьянской семье и свое образование начал с церковно-приходской школы. Он участвовал в Империалистической войне, был ранен и награжден «Георгием» 4-й степени. В дальнейшем он окончил философско-педагогический факультет Киевского университета. В начале 1930-х семья переехала в Москву, и после долгих поисков работы отец стал в 1941 г. профессором Московского педагогического института иностранных языков.
Таня Карпова родилась в Киеве в 1927 г. (Заславской она стала в 1952 г., выйдя замуж за технолога и экономиста Михаила Львовича Заславского). У нее рано проявились способности и стремление учиться: в 4 года она знала таблицу умножения, в 5 – освоила все действия арифметики на многозначных цифрах и в 6 лет – пошла в школу. Летом 1941 г. она оказалась в Киеве, куда родители отправили ее на лето. Там ее и застало начало войны.
Недавно, основываясь на переписке между членами ее семьи и дневниковых записях, Заславская написала автобиографическую повесть о годах войны и начале послевоенного периода. Из текста видно, как в те годы формировался ее патриотизм и стремление к правде. В их московской квартире останавливались люди, ехавшие с фронта или на фронт, и их рассказы о войне отличались от официальных сообщений. В конце войны она открыла для себя поэзию Гудзенко, Межирова, Солоухина, Коржавина, Друниной. В их стихах она находила духовную опору.
Поиски себя
В конце 1942 г. она вернулась в Москву; в следующем году сдала экстерном экзамены за среднюю школу и, решив продолжить дело дедушки, поступила на физический факультет МГУ. Несмотря на отличную учебу, она поняла, что физика – не ее призвание. Ее привлек курс политэкономии, читавшийся доцентом А.В. Саниной. И когда после одного из семинаров, на котором Татьяна выступила с докладом, Санина сказала: «Что она у вас здесь делает? По-моему, ее место не на физическом, а на экономическом факультете!», решение было принято. В 1946 г., она добилась разрешения перейти с 4-го курса физического факультета на 2-й – экономического.
К концу обучения был сделан и выбор исследовательской тематики – экономика села. «Сыграли роль гены», говорит Т.И., но не только. Деревенские родственники, приезжая в Москву, рассказывали, как беспощадно их притесняли, «не плоды снимали с дерева, а подрезали ветки и рубили ствол». Это ее зацепило. В 1950 г. с отличием завершено обучение, но из-за конфликта с парторганизацией факультета аспирантура ей не светила. Ее распределили экономистом на провинциальный стекольный завод. Дело в том, что физфак сформировал в ней естественно-научное мышление, согласно которому законы природы потому и законы, что они всегда исполняются. Поэтому, слушая лекцию о «законе планомерного и пропорционального развития социалистической экономики», который действует не всегда, она мысленно пожимала плечами: «Тогда, какой же он закон?» Но самым диким ей казался «закон непрерывного роста производительности труда»: можно ничего не делать, лежать себе на печи, а закон, как сила тяжести, будет сам собою работать. И она задавала преподавателям неудобные вопросы типа «Ну как же это может быть?». И только вмешательство Саниной и ее мужа, известного экономиста В.Г. Венжерапомогли Т.И. получить место младшего научного сотрудника в секторе аграрных проблем Института экономики АН СССР.
В 1953 г. у Заславских родилась дочь, а через год – вторая. Чтобы иметь более свободный режим работы, Т.И. поступает в аспирантуру. В экспедицию за материалами она ездила с полугодовалой дочкой. Увиденное потрясло ее. После войны прошло 10 лет, но люди жили в землянках, зимою – вместе со скотом. Собираясь в одну из экспедиций, она забыла взять консервный нож. В деревне она его не нашла, там не знали, что такое консервы; ей пришлось действовать топором. В 1956 г. была защищена кандидатская диссертация и опубликована первая книга. Но жизненные проблемы в семье сохранялись: безденежье, теснота , ограниченность времени для работы.
Командировка продолжительностью в четверть века
Облегчение пришло неожиданно. В 1963 г . молодой кандидат наук Абел Аганбегян – в будущем академик – пригласил Заславскую переехать хотя бы на три года в новосибирский Академгородок в Институт экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения АН СССР. Приглашение было принято, а «командировка» продолжалась до 1988 г., когда, события, происходившие в в стране, заставили Т.И. вернуться в Москву.
Заславская уезжала из Москвы специалистом в узкой области экономики села, а вернулась – всесоюзной и международной известности экономистом и социологом, создателем научного направления – экономической социологии, руководителем ряда крупных исследовательских проектов, охватывавших изучение социальных механизмов развития аграрного сектора экономики страны, и автором многих работ. В 1965 г . она защитила докторскую диссертацию, а в 1968 г. ее избирают членом-корреспондентом АН СССР. Забавно, в те годы организаторы одной из конференций в Болгарии не приняли ее заявку на участие. По их сведениям, Заславская была член-корром и, следовательно, старушкой; а «старушке» было чуть за 40 лет. В 1981 г. она становится действительным членом АН.
Новосибирский манифест. Государственный человек
Заславскую отличает высокий морально-нравственный уровень. Отвечая на мой вопрос: «Что роднит Вас с другими шестидесятниками?» она сказала: «Прежде всего — высочайшая ценность Свободы и Правды. Когда я говорю о демократическом и справедливом обществе, то имею в виду, прежде всего, свободное общество. А одна из важнейших свобод - это Свобода утверждать Правду».
В 1980 г. Заславская поехала в экспедицию по прибалтийским республикам с целью раскрыть секрет, каким образом местному населению удается вести высокоинтенсивное и эффективное сельское хозяйство при том же самом хозяйственном механизме, что и в Нечерноземье. Этот вопрос она задавала «каждому встречному и поперечному», и всякий раз получала один и тот же ответ: «У нас другие люди», «У нас не воруют», «Наши люди привыкли много работать», «В России одни пьяницы, работают кое-как» и т.д. Она сделала вывод: качество человека не менее важно, чем качество хозмеханизма.
В 1983 году, который оказался звездным для Заславской и важной точкой в развитии отечественной социологии, на представительной конференции в Новосибирске она сделала смелый и честный доклад о состоянии советской экономики. В нем была показана бесперспективность существовавшего хозяйственного механизма и сделан вывод о необходимости кардинальной перестройки социально-экономических отношений в стране. Участники конференции ксерокопировали доклад, переписывали его от руки и передавали коллегам. Брошюра с текстом доклада почти сразу была изъята КГБ, но пара экземпляров попала на Запад; текст был там опубликован под названием «Новосибирский манифест». Широкая общественность страны узнала о докладе Заславской от «западных голосов». Мир увидел в нем знак грядущих перемен в СССР.
Знание Заславской реальной жизни населения страны и ее теоретические выводы, наполнившие «Новосибирский манифест» некой особой силой, ее мужественное поведение в той сложной ситуации сделали ее не просто известным социологом, но моральным, гражданским лидером интеллигенции, не забывшей времен хрущевской «оттепели».
В 1985 г. пришла перестройка, знание и мужество Татьяны Ивановны – экономиста и социолога, ее гражданская ответственность оказались востребованными. Было тяжело расставаться с Новосибирском, но дела требовали ее постоянного присутствия в Москве. В 1986 г. она была избрана президентом Советской социологической ассоциации, задача перед нею стояла нелегкая: надо было восстанавливать в правах социологию, ростки которой были загублены в начале 30-х годов.
В 1988-м ей было доверено создание Всесоюзного центра изучения общественного мнения (ныне - «Левада-Центр»), впервые давшего возможность советским людям высказаться о наболевшем. Достаточно вспомнить горячее время конца 80-х – начала 90-х, когда в обществе активно обсуждалось и прошлое, и настоящее, и направления будущего развития. Окрыто говорилось то, о чем десятилетиями предпочитали молчать или тихо говорить на кухне с верными друзьями. Опросы общественного мнения были сразу приняты прогрессивной прессой и значительными группами населения, однако высшая партийная элита с опасением и недоверием относилась к цифрам и выводам социологов. Было дело: разгневанный Горбачев звонил Заславской, но ее авторитет помог выжить практике опросов.
В 1989 году Заславская стала народным депутатом СССР, с грустью вспоминает она то время: «У меня не было ни физических, ни духовных сил воевать с «агрессивно-послушным» большинством. Но и соглашаться с ним я не могла. Под пронзительным взглядом Горбачева почти всегда голосовала с меньшинством».
В начале 90-х Татьяна Ивановна стала сопрезидентом нового исследовательской организации - Междисциплинарного академического центра социальных наук (Интерцентра), в котором она работает и сейчас. Под ее руководством осуществляется многолетний анализ динамики социально-экономических процессов, проходящих в России, она – иницатор ежегодных, уже свыше десяти лет - конференций «Куда идет Россия?», декан одного из факультетов «Московской школы социальных и экономических наук» Академии Народного Хозяйства при Правительстве РФ. Электронное письмо Заславской, полученное мною год назад, начиналось словами: «Рада была получить Ваше новое письмо. У меня этот месяц оказался страшно загруженным всякими мероприятиями, так что я иногда по два-три дня не заглядывала в почту» и завершается: «Сейчас начало второго ночи, пора кончать».
Не надо думать, однако, что жизнь Татьяны Ивановны – это величавое шествие к научной славе. В одном из писем она отметила: «Было много горя, мук и даже отчаяния и в личной, и в общественной жизни. Мне кажется, что за то хорошее и отличное, что послал мне Бог, я заплатила полностью “невидимыми миру слезами”». В этих словах ключ к социально-психологической драме – роману, о котором я разрешил себе помечтать выше.