СТАНОВЛЕНИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ СОЦИОЛОГИИ ДЕВИАНТНОСТИ И СОЦИАЛЬНОГО КОНТРОЛЯ (ДЕВИАНТОЛОГИИ) КАК СПЕЦИАЛЬНОЙ СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
Яков Гилинский
От редакторов сайта
Настоящий текст – фрагмент книги: Гилинский Я. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений». СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 155-160. Становление российской девиантологии рассматривается автором и в ряде его других работ [1].
Выражаем глубокую благодарность Якову Ильичу Гилинскому за предоставленный нам текст.
Представленные выше направления социологических исследований и осмысления различных форм девиантного поведения послужили ос новными «источниками и составными частями» социологии девиант ности и социального контроля как специальной социо логической теории.
Хотя М.Н. Гернет по теоретико-методологическому подходу и ре пертуару исследуемых им социальных явлений фактически развивал социологию девиантности, однако ни он сам, ни его биографы и комментаторы не оценивают таким образом труды ученого [2]. С точки зрения В.Н. Кудрявцев а [3], ближе всех к осмыслению отдельных проявлений девиантного поведения с более широких («девиантологических») позиций подошел А.А. Герцензон в своей работе 1930 г. [4].
Ясно, однако, что реальные условия для формирования и разви тия социологии девиантного поведения и «социальный заказ» на нее появились в бывшем СССР лишь в период хрущевской «оттепели» и возрождения отечественной социологии. В 1971 г. вышли небольшие по объему работы двух ленинградских авторов, в заглавие которых были вынесены слова «отклоняющееся (девиантное) поведение» [5]. В них ставился вопрос о необходимости рассмотрения различных нежелательных для общества нормонарушающих проявлений с позиции более общей социологической теории, поскольку отклоняющееся поведение есть именно социальный феномен, различные его виды имеют общий генезис, находятся в сложных взаимосвязях и зависимости от экономических и социальных условий. Отмечалось значение понимания и выбора критерия (точки отсчета) «отклонения», оценки и измерения его «величины», а также - направленности. Ибо с точки зрения одного из авторов - Я. Гилинского , отклоняющееся поведение может быть как со знаком «минус» (негативное, отрицательное), так и со знаком «плюс» (позитивное - социальное, научное, техническое, художественное творчество). Эта позиция обосновывалась и отстаивалась мною во всех более поздних работах. Разумеется, в ранних отечественных публикациях отдавалось должное марксистско-ленинской трактовке предмета, содержалось много вынужденных положений (об исторической ограниченности и преходящем характере девиаций, о преимуществах социалистической системы и т. п.) и «кри тика» зарубежных социологов девиантного поведения за их позитивизм, психологизм, метафизичность и иные смертные грехи... Автор этих строк с искренней болью перечитывает соответствующие пассажи в своих работах 70-х гг. Впрочем, и эта обязательная атрибу тика тех лет не спасла автора от обвинений в том, что он «оказался в плену» буржуазных идей, что выдвигаемые им положения имеют «чуждую нам идеологическую окраску», тогда как нам «нельзя делать уступок проникновению в какой-либо форме буржуазных идей» [6]. При этом я, пожалуй, не откажусь и сегодня от большинства содержательных положений своих работ тридцатилетней давности.
В 70-е гг. появляется все больше трудов, посвященных проблемам формирующейся социологии девиантности (В.С. Афанасьев , А.А. Габиани , Я.И. Гилинский , В.Н. Кудрявцев , Б.М. Левин, И.В. Маточкин , Э. Раска, А.М. Яковлев и др.) [7].
Результаты первых крупных эмпирических исследований девиантного поведения отражены в ряде работ того времени [8]. В частности, следует отме тить комплексное социологическое исследование социальных проблем областного центра (г. Орел), включающее позитивные и негативные девиации [9]. Хотя и в этом случае не обошлось без руки цензора (на c. 96 упомянутой книги после второй корректуры «исчезли» данные о преступности), однако впервые удалось совместить в одной монографии теоретические предпосылки, некоторые - очень ограниченные по цензурным соображениям - результаты большого эмпирического исследования (достаточно упомянуть, что, наряду с выборочным опросом населения г. Орла, был осуществлен опрос заключенных в трех исправительно-трудовых колониях на территории области, изучены материалы расследования по фактам самоубийства, проанализированы данные «открытой» и «закрытой» статистики) и все это - на фоне исследования социальной стратификации и социальных перемещений.
Невозможно переоценить значение трудов В.Н. Кудрявцев а в становлении, развитии и институционализации социологии девиантности [10]. Он нередко своим авторитетом «прикрывал» начинающих девиантологов от ретивых блюстителей идеологической чистоты.
В конце 70-х - начале 80-х гг. сложилось несколько исследовательских центров девиантного поведения: на базе лаборатории социологи ческих исследований НИИ комплексных социологических исследований при Ленинградском Государственном Университете (руководители: Л. Спиридонов , затем Я. Гилинский , позднее - Ю. Суслов ), сектор социальных проблем алкоголизма и наркомании Института социологических исследований АН СССР (руководитель Б. Левин ), Научно-иссле довательская лаборатория социологии преступности МВД Грузинской ССР (ру ководитель А. Габиани ), Лаборатория социологии девиантного поведения Тартуского Государственного Университета (руководитель Э. Раска , затем - Ю. Саар ). Позднее в Ленинградском Институте социально-эко номических проблем АН СССР была образована группа по изучению проблем пьянства и алкоголизма (руководитель В. Карпов ). В 1989 г. ленинградские исследователи девиантности смогли, наконец, объединиться на базе вновь созданного Ленинградского филиала Института социологии АН СССР (группа, а затем и сектор социологии девиантного поведения, руководитель - В. Карпов , позднее - Я. Гилинский ). Разумеется, отдельные исследования по тематике девиантного поведения на территории бывшего СССР осуществлялись и вне рамок названных учреждений (А. Лепс в Эстонии; Н. Голубкова , Л. Новикова , Д. Ротман в Белоруссии; С. Ворошилов в Молдове; А. Баимбетов в Башкирии; В. Гордин , Н. Кофырин в Ленинграде и др.).
Психологическим и социально-психологическим проблемам девиантного поведения посвящены работы Б. Братус я, С. Быкова, И. Горьковой, Е. Змановской, Ю. Клейберга, Е. Лабковской, И. Первовой, В. Шпалинского .
С 1988 г. выходят сборники научных статей по социологии девиантности [11]. В вузах России читается спецкурс «Социология девиантного поведения», подготовлено и издано соответствующее учебное пособие [12].
В рамках социологии девиантности начинают формиро ваться относительно самостоятельные научные направления: социальный контроль и социальная работа, девиантность (делинквентность) подростков [13] , военная девиантология [14].
По инициативе Б. Левин а, возглавлявшего секцию (комитет) социологии отклоняющегося поведения Советской социологической Ассоциации, проводились Всесоюзные конференции по проблемам соци альных девиаций в Черноголовке (Московская обл., 1984), Уфе (1986), Суздале (1987), Бресте (1988), Душанбе (1989), а с 1990 г. -Международные конференции в Москве, привлекавшие большое количество зарубежных исследователей. В 1996 г. В Санкт-Петербурге состоялась Международная конференция «Девиантное поведение и социальный контроль в посттоталитарном обществе», а в 1997 г. -«Насилие в современном мире». В петербургских конференциях принимали участие коллеги из Венгрии, Германии, Грузии, Латвии, Литвы, Польши, Франции, Швеции, Эстонии.
Вообще в 90-е гг. начинается активное взаимодействие российских и зарубежных девиантологов - участие в конференциях, совместных исследовательских проектах, в работе 29-го исследовательского комитета Международной социологической Ассоциации, включая выступления на Международных социологических Конгрессах в Билефельде (Германия, 1994), Брисбене (Австралия, 2002). Однако, это лишь первые шаги на долгом и нелегком пути вхождения в мировую науку.
С конца 90-х гг. расширяется география девиантологических центров в самой России. Хорошо известны труды Казанского университета [15]. Всероссийскую конференцию «Девиантология в России: история и современность» организовал в 2003 г. Тюменский Юридический институт МВД РФ. В Тюмени же работает автор оригинальных трудов С.Г. Ольков [16].
Каковы же главные результаты развития отечественной социологии девиантности и социального контроля?
- Освоены достижения мировой и отечественной социологии. Из узкодисциплинарных (криминологических, наркологических, суицидологических, сексологических и пр.) исследований отдельных проявлений социальных девиаций выросла и сформировалась специальная социологическая теория - девиантология. Это позволило изучать и объяснять различные формы позитивных и негативных девиантных проявлений с общих, системных позиций, как проявления единых закономерностей и механизмов социального бытия [17].
- Так называемое девиантное поведение рассматривается не как патология, а как естественный и необходимый результат эволюции социума, как дополнительные (в боровском смысле) конформным формы жизнедеятельности. «Отклонение» не есть объективная характеристика вполне определенных видов поведения, а лишь следствие соответствующей общественной оценки (конвенциальность «нормы» - «отклонения»).
- С ледовательно - и это очень важно для стратегии и тактики социального контроля! - принципиально невозможно «искоренить», «ликвидировать», «преодолеть» негативные девиации и отдельные его виды. Речь может идти лишь об адекватных способах и методах регулирования, управления ими (в целях оптимизации, минимизации, гармонизации и т. п.).
- В результате многочисленных эмпирических исследований на тер ритории бывшего СССР и России получены и продолжают накапли ваться взаимопроверяемые, дополняющие и уточняющие друг друга сведения о состоянии, структуре, уровне и динамике различных форм девиантности. Ясно, например, в результате виктимологических опросов, что реальный уровень общеуголовной преступности в 10– 15 раз выше официально регистрируемого; в 1993–94 гг. вновь начался рост латентности (неучтенности) многих видов преступлений. Существует определенная взаимосвязь между уровнем и динамикой убийств и самоубийств; вполне определенным образом меняется структура потребляемых наркотических средств; коррупция является существенным тормозом решения иных социальных проблем; требуются политические, социально-экономические меры сокращения социальной базы терроризма; и т. п.
- Будучи порождением социально-экономических, политических, демографических, культурологических изменений, характеристики девиантного поведения служат важным индикатором, «зеркалом» общественного бытия и «качества» населения [18].
- Девиантология ока зывает значительное влияние на другие научные направления и дисциплины, изучающие общий объект. В трудах суицидологов, наркологов, психологов, криминологов все в большей степени рефлексируются (с широким диапазоном оценок) идеи девиантологии (А. Амбрумова , Ю. Блувштейн , А. Долгова, А. Дьяченко , Г. Забрянский, И. Карпец , Г. Миньковский , И. Михайловская , А. Немцов, В. Номоконов , И. Пятницкая и многие другие).
- Результаты девиантологических исследований позволяют вырабатывать адекватную стратегию и тактику социального контроля.
- Сложилось отечественное научное сообщество («невидимый колледж») специалистов в области социальных отклонений, сохранились научные связи с коллегами из «ближнего зарубежья» (прежде всего - Латвии, Литвы, Эстонии), возникли и крепнут связи со специалистами государств Европы, Северной и Южной Америки, Азии, Австралии.
Сноски
1. Гилинский Я.И. Социология девиантного поведения и социального контроля. В: Социология в России / ред. В.А.Ядов. М., 1998. С.587-609; Девиантность и социальный контроль в России ( XIX - XX вв.): тенденции и социологическое осмысление/ ред. Я.И. Гилинский. С.115-129; Гилинский Я.И. Петербургская девиантология и девиантность в Петербурге. В.: Санкт-Петербург в зеркале социологии / ред. В.В. Козловсекий. СПб., 2003. С. 396-411.
2. Гернет М.Н. Избранные произведения. М., 1974. С.8-37, 614-622.
3. Социальные отклонения / ред. В.Н. Кудрявцев. М., 1989. С.12.
4. Герцензон А.А. Преступность и алкоголизм в РСФСР /ред. Г.М. Сегал и Ц.М. Фейнберг. М.: 1930.
5. Гилинский Я.И. Некоторые проблемы «отклоняющегося поведения». В: Преступность и ее предупреждение / ред. М. Шаргородский. ЛГУ, 1971; Он же. Отклоняющееся поведение как социальное явление // Человек и общество. Вып. VIII . ЛГУ, 1971; Здравомыслов А.Г. Методологические проблемы изучения девиантного поведения // Материалы социологического симпозиума. Ереван, 1971.
6. Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 23. М., 1975. С.11-12.
7. Помимо приводимых выше трудов А. Габиани, Я. Гилинского, В. Кудрявцева, А. Яковлева, см. также: Афанасьев В.С., Маточкин И.В. К вопросу о понятии антисоциального поведения // Вестник ЛГУ. 1979. №17, вып. 3.
8. Отклоняющееся поведение молодежи / ред. Э. Раска. Таллин, 1979; Человек как объект социологического исследования / ред. Л. Спиридонов, Я. Гилинский. ЛГУ, 1977; Эффективность действия правовых норм / ред. А. Пашков. ЛГУ, 1977.
9. Человек как объект социологического исследования. Указ. соч.
10. Кудрявцев В.Н. Социологические проблемы исследования антиобщественного поведения // Социологические исследования. 1974. №1; Он же. Исследовательская проблема – социальные отклонения // Социологические исследования. 1983. №2; Он же. Правовое поведение: норма и патология. М.: 1982.
11. Актуальные проблемы социологии девиантного поведения и социального контроля / ред. Я. Гилинский. М.: 1992; За здоровый образ жизни (борьба с социальными болезнями). В 2-х кн. / ред. Б. Левин. М.: 1991; За здоровый образ жизни (борьба с социальными болезнями) / ред. Б. Левин. М.: 1993; Здоровый образ жизни и борьба с социальными болезнями /ред. Б. Левин. М.: 1988; Проблемы борьбы с девиантным поведением / ред. Б. Левин. М.: 1989; и др.
12. Гилинский Я.И., Афанасьев В.С. Социология девиантного (отклоняющегося) поведения: Учебное пособие. СПб., 1993.
13. Гилинский Я.И., Афанасьев В.С. Социология девиантного (отклоняющегося) поведения: Учебное пособие. СПб., 1993.
14. Быков С.В. Социально-психологические детерминанты девиантного поведения подростков. Тольятти, 2003; Гилинский Я., Гурвич И., Русакова М. и др. Девиантность подростков: Теория, методология, эмпирическая реальность. СПб., 2001; Салагаев А. Указ. соч.
15. Ворошилов С., Гилинский Я. Военная девиантология. Кишинев, 1994; Клепиков Д. В. Дедовщина как социальный институт. Дисс. …канд. социологич. наук. СПб., 1997; Вагин В.С., Клепиков Д.В. Девиантное поведение военнослужащих. СПб: ВМА, 1998; Тюриков А.Г. Регулирование девиантного поведения военнослужащих как функция военно-социальной организации. М.: 2000; Он же. Военная девиантология: Теория, методология, библиография. М., 2001.
16. Салагаев А. Молодежные правонарушения и делинквентные сообщества сквозь призму американских социологических теорий. Указ. соч.; Комлев Ю.Ю., Сафиуллин Н.Х. Социология девиантного поведения: вопросы теории. Казань, 2000.
17. Ольков С.Г. Общественные болезни. Тюмень ВШ МВД, 1996; Он же. Биосоциальная механика, общественная патология и точная юриспруденция. Новосибирск, 1999.
17. Гилинский Я., Раска Э. О системном подходе к отклоняющемуся поведению // Известия АН Эстонской ССР. Т.30. Общественные науки. №2. 1981.
18.Афанасьев В., Гилинский Я. Девиантное поведение и социальный контроль в условиях кризиса российского общества. СПб., 1995; Гилинский Я.И. Девиантное поведение как одна из характеристик качества населения Петербурга. В: Качество населения Санкт-Петербурга / ред. Б. Фирсов. СПб., 1993. С.149-161.