Борис Докторов

ИГОРЬ КОН: Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ ВЕЛИКИМ ЧЕЛОВЕКОМ, КОТОРЫЙ ПРОСТО ЗАБЫЛ УМЕРЕТЬ В 1989 ГОДУ

(Из переписки с И.С. Коном)

 

В начале 1968 года меня познакомил с Игорем Семеновичем Коном (1928-2011) мой давний приятель-физик, слушавший его знаменитые лекции по психологии личности. Тогда я окончил аспирантуру математико-механического факультета ЛГУ, имел опыт обработки результатов психологических исследований и вовсю искал работу. Кон пригласил меня на семинар в руководимый им сектор, на котором обсуждалась программа проекта В.А. Ядова по ценностным ориентациям. Так стремительно начала раскручиваться траектория моего профессионального определения, через несколько недель я «стал социологом». Потом были встречи с Коном в Ленинграде, а после моего отъезда в Америку я пару раз заходил к нему домой на ул. Вавилова.

1 мая 2011 года я оказался в Москве. Планируя поездку, я думал встретиться с Коном или хотя бы позвонить ему. Но задуманная встреча оказалась прощанием.

Недолгая траурная церемония проходила недалеко от дома, в котором жил Кон, на той же улице Вавилова. В своем завещании Кон просил не устраивать поминок, но все же после кремации человек 30-35, знавших его в течение многих лет, собрались в кафе, чтобы поделиться воспоминаниями о нем...

Коном сделано очень много для развития ряда наук о человеке и обществе, и можно не сомневаться в том, что его работы еще многие годы будут изучаться социологами и историками, педагогами и культурологами. Отношение к Кону как ученому и личности уже стало своеобразным тестом на порядочность и широту кругозора говорящих о нем. Но в целом, судьба его наследия будет определяться тем, в какой мере российское научное сообщество и общество в целом готовы прислушаться к тому, что им было написано, и к принятию той системы ценностей, значимость которой он отстаивал в течение нескольких десятилетий.

Настоящий биографический очерк дополняет, развивает ранее опубликованные заметки [1, 2] и сделан в пока что редком, не освоенном в отечественной историко-биографической литературе жанре – эпистолярном. Думаю, что знакомство с содержанием и стилем писем Кона поможет лучше понять его отношение к своему делу и его внутренний мир. Замечу, корреспондентом он был замечательным, он ценил возможности электронной почты и умел пользоваться ими.

В моем архиве первое письмо от Кона датировано 29 декабря 2004 года, но, скорее всего, переписка началась несколькими месяцами раньше. В то время я начинал изучать историю современной российской социологии и обращение к Кону за помощью было естественным.

28 апреля 2005 года, заканчивая большое интервью с Ядовым, я попросил Кона прокомментировать ядовскую фразу: «Когда Игорь Кон обратил меня в социолога...» 1. Я спросил Кона, почему он предложил окунуться в социологию Ядову, ведь рядом были не менее опытные молодые философы. Через несколько дней я получил письмо от Кона о том, что он потерял часть почты из-за спама, и 11 мая я переправил ему мое письмо повторно. Он сразу откликнулся очень обстоятельным рассказом о том, как все было, и эта часть его письма была опубликована как дополнение к беседе с Ядовым2. Информация, которую сообщил Кон, весьма значима для понимания некоторых деталей «второго рождения» социологии в СССР, поэтому прежде всего я приведу сказанное им.

И.С.Кон, 11 мая 2005 года

Ядов не совсем точно излагает это дело. Книга Гуда и Хатта3 лично для меня никакого значения не имела. Я вообще никогда специально не интересовался методами, да и самую книгу я сразу же по ее получении отдал ребятам, они вернули мне через много месяцев.

Что социология – эмпирическая наука, я знал давно. В книге «Позитивизм в социологии» (1964)4 и предшествующих ей статьях, печатавшихся с 1962 г., я фактически написал историю социологии как науки, всех классиков социологии я так или иначе читал и излагал. Самого меня интересовала прежде всего историческая социология. Но на меня произвела сильное впечатление статья Пруденского5 в «Коммунисте» о свободном времени. Я подумал, что чем-то в этом роде можно и нужно заниматься и у нас (политическую социологию в СССР я считал абсолютно невозможной) и посоветовал Володе этим заняться, потому что считал его очень способным человеком, хотя наши отношения начались со стычки. Однако он в это время был еще «чистым философом» и сказал, что эта тема и вообще эмпирия кажется ему мелковатой.

Я не спорил. Но я твердо знал, что в ближайшее время эмпирическая социология у нас все равно появится, и потому заранее заказал через книжный отдел АН учебник, который считал лучшим. Как доктор наук, я имел право ежегодно выписывать себе за свои деньги несколько иностранных книг. Валюты, конечно, было мало, а цены казались очень высокими. Но я пользовался не только собственным лимитом, но и использовал еще лимит Тугаринова6, Резникова7, Попова8 и еще кого-то (профессора-философы иностранных книг не читали, а деньги я платил свои).

Тем временем Рожин9 пробил создание социологической лаборатории, Ядов стал ее заведующим и это изменило его интересы. И как раз к открытию их лаборатории я получил книгу Гуда и Хатта и сразу же, не читая, отдал ее ребятам, среди которых был и мой аспирант Эдик Беляев10. Они немедленно начали ее осваивать, и это существенно облегчило их собственный старт. Моя заслуга лишь в том, что я раньше других понял необходимость эмпирической социологии, выписал нужную книгу и не был собакой на сене, а отдал ее тем, кому она была реально нужна. Позже то же самое было с социальной психологией. Я купил учебник Креча и Крачфилда11 (лучшего учебника ни по одному предмету я в жизни не видел), освоил его сам, выучил по нему Диму Шалина12, заказал (в это время нас уже снабжали книгами американцы) второй экземпляр для Ядова, после чего мы с ним ни с одним мальчишкой всерьез не разговаривали, пока он не проработает эту книгу. Потому наши ребята и были грамотнее других молодых социологов, которые учебников толком не читали, а искали интересующие их сюжеты по предметному указателю, не понимая, что они не всегда адекватны.

Был в этом письме и ответ Кона на другой мой вопрос, относящийся к середине 60-х годов, когда Б.Д. Парыгин13 завершал работу над своей докторской диссертаций14 по обоснованию статуса социальной психологии. Я ссылался на наш давний разговор с Коном, в котором он говорил о том, что он и Ядов помогали Парыгину в завершении его диссертации, и спрашивал: «Не пора ли поведать эту историю?» Эта часть письма Кона ранее не публиковалась:

Мне самому не хочется этим заниматься. Хотя к своему юбилею Парыгин опубликовал в журнале «Очень» комичную статью, где рассказывает, как его травили за то, что он был «лидером международного ревизионизма»15. У Ядова есть этот журнал, попросите его сканировать эту статью, это сказка. У меня нет секретарской помощи, поэтому сам я это сделать не могу.

Парыгину помогал не я, а только Володя, причем начиная с кандидатской. У него была тема «Ленин об общественных настроениях»16. Я лично ничего против него не имел, но когда работа дошла до обсуждения на кафедре, я сказал, что монтировать концепцию из обрывков вырванных из контекста ленинских цитат нельзя. Его руководитель А.Г. Ковалев17 с этим согласился, и диссертация Парыгина повисла. После этого Ядов помог ему написать приличный текст, после чего Парыгин быстро пошел в гору, отплатив за это Ядову целой серией подлостей. Особенно после того, как Ядов взял его к себе в ИСЭП18. Лично мне он ничего плохого не делал, просто не было возможностей. Попросите у Ядова этот его текст, честное слово, он уникален.

В моем письме от 28 апреля была и третья тема: я сообщал Кону, что получил и в ближайшее время прочитаю главу из его книги «Сексуальная культура в России» (2-е издание)19. В сопровождавшем главу письме Кон писал: «Это самый смелый поступок в моей жизни». Мой комментарий был таким: «Конечно, в России надо иметь мужество, чтобы написать в заголовке серьезной книги “сексуальная”, и надо обладать мужеством, чтобы в заголовке книги было слово “культура”. Два этих слова – двойное мужество».

Теперь приведу замечание Кона:

Борис, в этом названии нет ни малейшей смелости. Такую книгу я уже издавал. Смелость в том, что я публично выступаю против поповщины, которая стала у нас официальной государственной идеологией, и почти никто не смеет против нее выступать. Причем это не политический привесок, а концепция. Но чтобы это понять, Вам пришлось бы прочитать всю книгу, и особенно историческую часть. Мне кажется, у нас никто не читал даже Ключевского.

Комментарии:

1 Ядов В.А.: «...Надо по возможности влиять на движение социальных планет...» // Телескоп: наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев. 2005. №3. С. 2-11; Часть 2. 2005. №4. С. 2-10.

2Дополнение И.С. Кона // Телескоп: наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев. 2005. №3. С. 11.

3 Goode W.J., Hutt P.K. Methods in Social Research. New York: McGraw-Hill, 1952.

4 Кон И.С. Позитивизм в социологии. Исторические очерки. Л.: Изд-во ЛГУ. 1964.

5 Пруденский Герман Александрович (1904–1967), экономист.

6 Тугаринов Василий Петрович (1898-1978), философ.

7 Резников Лазарь Осипович (1905-1970), философ.

8 Попов Александр Иванович (1899-1973), философ.

9 Рожин Василий Павлович (1908–1986), философ.

10 Беляев Эдуард Викторович, в то время – аспирант И.С. Кона, профессор Колумбийского Университета, США.

11 Krech D., Crutchfield R.S. Elements of Psychology. New York: 1958

12 Шалин Дмитрий Николаевич, студент и аспирант И.С. Кона, профессор социологии Университета штата Невада, США.

13 Парыгин Борис Дмитриевич, доктор философских наук, профессор

14 Парыгин Б.Д. Социальная психология как наука. (Вопросы истории, методлогии и истории). Автореферат дисс. на соискание учен. степени д-ра философ. наук. Л.: ЛГУ. 1967.

15 Интервью с Б. Д. Парыгиным // Очень (Петербург). 2005. № 4, январь <http://cdclv.unlv.edu/archives/Interviews/parygin.html>.

16 Парыгин Б.Д. В.И. Ленин о формировании настроения масс. Автореферат дисс. на соискание учен. степени кандидата философ. наук. Л.: ЛГУ. 1961.

17 Ковалев Александр Григорьевич (1913-2004).

18 Институт социально-экономических проблем АН СССР, Петербург (Ленинград)

19 Кон И.С. Сексуальная культура в России: клубничка на березке. 2 изд. М.: Айрис Пресс, 2005.

Вскоре моя переписка с Коном стала регулярной. К сожалению, не все его и свои послания я сохранил, но и сейчас в специальном файле моего электронного почтового ящика находится свыше 450 единиц хранения: это письма Кона мне и мои ему. Конечно, содержание переписки, прежде всего, «производственное», но одновременно затрагивались и другие темы. Публикуемые ниже письма Кона отражают некоторые грани его отношения к своей работе и к процессу изучения недавнего прошлого нашей социологии.

Многое в переписке носило доверительный, конфеденциальный характер и по ряду соображений, не требующих особого разъяснения, не может быть – во всяком случае сейчас – опубликовано. Поэтому в приводимых текстах я счел возможным убрать некоторые фрагменты. Очевидно, что в личных письмах одновременно затрагиваются разные темы, в силу этого их сложно классифицировать по содержанию; проще упорядочить их хронологически.

Кон И.С. 29 декабря 2004 года

Дорогой Борис,

Счастливого Нового года и всего самого лучшего!

Насчет личных материалов я совершенно согласен, но у меня много текущей работы. Только что вышла новая «Сексология»1 и сдается в печать новая "Клубничка"2, которая очень не понравится РПЦ. Впрочем, либералам и демократам тоже – я прямо сказал, что я о них думаю (см. приложение).

На этом я с проблемами сексуальности окончательно покончил. Как только пройдет затяжная сезонная депрессия, начну писать книгу «Мальчик – отец мужчины»3. Не исключено, что напишу статью о том, как в России уже построили полицейское государство, но пока не решил.

Жму руку

И.К.

Комментарии:

2 Кон И. С. Сексология. М.: Академия. 2004.

3 Кон И. С. Мальчик — отец мужчины. М.: Время, 2009.

И.С. Кон, 6 сентября 2005 года

Дорогой Борис,

получил книгу, прочитал главу о Грушине1 – просто замечательно написано! Поздравляю! Цитаты о дружбе при случае использую. Жаль, что не знал их, когда переиздавал свою «Дружбу»2. Другой возможности, боюсь, не будет.

Июль провел в Канаде, получил свою Золотую медаль.

Здесь маразм быстро крепчает.

Вот уже месяц не могу обновить свой сайт, телефон вебмастера не отвечает. То ли у них долгие каникулы, то ли сайт незаметно прикрыли, никого не известив. Сегодня начал размещать важнейшую информацию (о Монреальской декларации) на Gay.ru и на харьковском гендерном сайте. Посмотрим, что будет дальше. В принципе можно все разместить на гей.ру, но обычный читатель туда не пойдет, а я пишу не только и не столько для геев. Мой сайт, как и работу, никто не финансировал.

<…>А потом целиком переключусь на книгу «Мальчик – отец мужчины», которая мне гораздо интереснее политики.

Жму руку.

ИК

Комментарии:

1 Докторов Б.З. Первопроходцы мира мнений: от Гэллапа до Грушина. М.: Институт Фонда «Общественное мнение». 2005.

2 Кон И. С. Дружба — 4-е издание, доп.. СПб.: Питер, 2005.

И.С. Кон, 10 января 2007 года

<…> На мой взгляд, каждый человек имеет право на субъективность своих воспоминаний, которые могут противоречить друг другу и тем не менее публиковаться под одной обложкой. Например, прочитав сборник памяти Бовина1, я с удивлением узнал, что Арбатов2 и Бурлацкий3 всегда были врагами. Ну, и что? Я им не судья.

<…> Я специально просмотрел свои статьи в "Философском словаре" и не нашел в них ничего сервильного.

А если говорить о статье "Социология", то она была написана вопреки Руткевичу4, который даже послал в БСЭ официальное письмо с требованием не печатать Кона, но там его проигнорировали. Покойный Ланда5 гордился тем, что Руткевичу за все время его директорства БСЭ заказала одну-единственную статью – «Руткевич М.Н.».

Для меня это была лишняя обуза, но советские друзья-социологи давили на меня, что нельзя отдавать врагу позиции, даже если время плохое. А <…>, выросшему в атмосфере свободного самовыражения, естественно, непонятно, что статья в советской энциклопедии не может быть только выражением собственного мнения автора...

<…> В своем тексте я старался вспоминать положительное и избегать негативных личных оценок. Конечно, это самоцензура. Но это лучше, чем бросать тень на покойников и сводить старые личные счеты, которые давно уже никого не интересуют. Несколько лет назад нас с Левадой6 поразили враждебно-завистливые строки Ю.Н .Давыдова7, но нам даже в голову не пришло вступать с ним в спор.

Мало ли что старикам мерещится?

А главное, в чем я не согласен со Шляпом8, это критерий оценки. Значение советской социологии определяется не тем, насколько она соответствовала или не соответствовала американским критериям научности (которые с тех пор радикально изменились), а тем, как эта работа воспринималась и какие последствия имела здесь. Идеи были важнее методов. Впрочем, обсуждать это неинтересно.

Жму руку

Игорь

PS. Вот, занялся с утра неделом и потерял рабочий день.

Комментарии:

1 Бовин Александр Евгеньевич (1930-2004), политический обозреватель.

2 Арбатов Георгий Аркадьевич, историк, политолог.

3 Бурлацкий Федор Михайлович, социолог, политолог.

4 Ланда Наум Моисеевич (1928—1998), один из ответственных редакторов «Большой Советской Энциклопедии».

5 Руткевич Михаил Николаевич (1917-2009), философ, социолог.

6 Левада Юрий Александрович (1930-2006), социолог.

7 Давыдов Юрий Николаевич (1929-2007), социолог

8 Шляпентох Владимир Эммануилович

И.С. Кон, 20 января 2007 года

<…> Эти мемуары в дальнейшем действительно пригодятся, но не ретроспективным сведением личных счетов, а рассказом о том, как шла работа, почем был фунт лиха, бытовыми деталями, интеллектуальными интересами. В свое время абсолютно о каждом говорили, что он стукач. Что из этого было правдой, можно будет узнать в архивах КГБ. Но обвинять людей только по слухам неправильно. Я где-то рассказывал, как меня учил терпимости М.И. Мишин1, просидевший 20 лет.

<…> На мой взгляд, неудачная статья2 не может быть основой оценки автора в целом. Мало ли что мы говорим под влиянием настроения; интервью в этом смысле жанр опасный <…> Но у него есть хорошие книги, и по-человечески он многим людям делал добро. Хотя ученые могут порой вести себя, как на базаре, научное сообщество не должно уподобляться коммунальной кухне. Впрочем, такое бывает не только у нас. Старики народ обидчивый.

Жму руку

Игорь

Комментарий:

1 М.И. Мишин – доцент ЛГУ.

2 Здесь И.С. Кон защищает одного из социологов от критики другого; каждого из них он знал десятки лет.

И.С. Кон, 20 января 2007 года

<…> Борис1 – человек совершенно исключительный по порядочности и надежности. Так было всегда. <…>

Я вчера звонил Ядову, он чувствует себя много лучше, чем до больницы.

21-26 января я буду в Стокгольме (объяснять шведам, почему Россия вымрет от СПИДа, несмотря на их бескорыстную помощь), а потом стабильно дома.

.…> Просто старых коллег и бывших друзей, даже если они не считают тебя самым великим ученым, нельзя ставить на одну доску с подонками2.

Впрочем, вряд ли кто будет внимательно читать его интервью. Старики не читают по возрасту, а молодым это вообще не интересно.

Подумаешь, что кто кому когда-то сказал... Плохо только, если какой-то вьюнош поверит, что нужна была смелость для цитирования Ларошфуко и т. п.

С этим ни у кого проблем не возникало. Это так же, как рассказывают, будто в советское время был запрещен русский романс, на который у меня были абонементы в Филармонию. Люди просто не понимают разницы между 1930-ми и 1970-ми.

Жму руку

ИК

Комментарий:

1 Фирсов Борис Максимович, почётный ректор Европейского университета в Санкт-Петербурге, профессор.

2 И.С.Кон продолжает развивать суждение, высказанное в предыдущем письме, см. сноску 2.

И.С. Кон, 26 февраля 2007 года

Боря, на моем сайте этого листа нет1, он новый. Автобио на нем тоже нет.

Почему-то не могу собраться вывесить, а хотел дать даже с фотографиями, кои приготовил. Что-то меня тормозит, думаю: а кому это все нужно, ведь даже на книги рецензий не бывает? Иногда мне и сайт хочется закрыть, хотя там много новых публикаций, которые больше напечатать негде. Но такое чувство, что в Швеции меня читают больше, чем дома.

Недавно встречался, по их просьбе, с представителями международных антиспидовских организаций и фонда Гейтса2. Все они были крайне почтительны, даже представители Минздрава и Минобра рассказывали, как они учились по моим книгам. Но учебника "Сексология" (2004) никто не читал, хотя он есть в продаже, и это единственная современная книга по этим сюжетам в России. Я чувствую себя великим человеком, который просто забыл умереть в 1989 г., а все, сделанное после этого срока, никому уже не нужно, все сами с усами. <…>

Комментарии:

1 «…на моем сайте этого листа нет» – речь идет о полном листе публикаций И.С. Кона.

2 Фонд Гейтса – Bill & Melinda Gates Foundation.

И.С. Кон, 21 мая 2007 года

Я в этом1 слабо разбираюсь. Мне кажется, что люди шли к этому разными путями. Одни искали информацию о каких-то текущих процессах, другие (Лазарсфельд) больше интересовались методологией, а у Левады просто не было других источников. Кстати, в ФОМовском журнале мне нравятся методологические статьи Рогозина2. Вы его знаете? А вот попытки обсуждать широкие проблемы только на основе опросов не всегда убедительны. Что же до техники, то все наши центры склонны недооценивать а) то, что многие ответы просто стереотипны и б) наличие response set.

Жму руку

ИК

Комментарии:

1 Ответ И.С. Кона на мое сообщение о том, что для журнала «Социальная реальность», который выпускался Фондом «Общественное мнение», я пишу, как исследователи приходили к изучению общественного мнения, в частности, Ю.А. Левада.

2 Рогозин Дмитрий Михайлович,– сотрудник Института социологии РАН, Москва.

И.С. Кон, 7 декабря 2007 года

<…> Я сдал в издательство «Мужчины в меняющемся мире» 1 и до января собираюсь кончить "80 лет одиночества"2. Вспоминать можно бесконечно, поэтому я поставил себе жесткие временные рамки. К тому же у меня есть чувство, что нужно спешить, книга может и не выйти, она довольно жесткая.

Май собираюсь провести в Штатах.

Жму руку

Игорь

Комментарии:

1 Кон И. С. Мужчина в меняющемся мире. М.: Время. 2009.

2 Кон И.С. 80 лет одиночества. М.: Время. 2008

И.С. Кон, 3 марта 2008 года

... Я на этой неделе буду править верстку "80 лет одиночества" (Фирсов прислал полезные замечания, Вы ничего не написали). Потом возьмемся с редакторшей за «Мужчину». «Мальчика»1 (похоже, что это будет моя лучшая книга) буду кончать, если сумею, летом, по возвращении из Вашингтона, где собираюсь провести май.

Комментарии:

2 Кон И. С. Мальчик — отец мужчины — М.: Время. 2009.

И.С. Кон, 3 марта 2008 года

Я его шапошно знал1, ничего хорошего никогда не слышал. Чтобы писать о нем, нужно поднять философскую дискуссию 1948 г. В чем-то он был скорее продуктом и жертвой, чем инициатором. В Минск он попал, помнится, после скандала с борделем балерин в Минкультуре, писать книгу "Моя половая жизнь в искусстве". В общем, над этой темой надо много работать, а никакого интеллектуального содержания в его книгах нет и никогда не было. Все сочиняли помощники. А поскольку большим начальником он уже не был, никто, кроме штатных подхалимов, его книг не читал. О минском периоде его жизни, вероятно, помнит Вяч. Сем.2.. Я бы такой шантрапой заниматься не стал.

Вот Францев3 – фигура яркая, и многие его помнят.

<…>Хотя сам я в детстве даже в церкви прислуживал4, запах ладана мне до сих пор приятен. Впрочем, чем бы дитя ни тешилось.

Жму руку

ИК

Комментарии:

1 «Я его шапошно знал»: Александров Георгий Федорович (1908-1961), партийный деятель, философ.

2 Вяч. Сем. – Степин Вячеслав Семенович, российский и белорусский философ и организатор науки.

3 Францев Юрий (Георгий) Павлович (1903-1969), партийный деятель, философ, дипломат.

4 «Хотя сам я в детстве даже в церкви прислуживал» – вспоминание И.С.Кона в связи с моим сообщением о том, как было воспринято многими прихожанами ближайшего к нам собора объединения Русской и Зарубежной православных церквей.

И.С. Кон, 8 марта 2008 года

О прагматике дисциплинарных границ

Иногда они устанавливаются по формуле "мухи отдельно, котлеты отдельно".

Когда был введен курс научного коммунизма, никто из приличных и умных людей не принимал его [БД: курс] всерьез, все понимали, что это будет всего лишь комментирование очередных исторических партийных решений.

А я его искренне приветствовал, потому это позволило мне убрать из своего курса истмата почти всю партийную тягомотину и вообще советские реалии – "об этом вам расскажут в курсе научного коммунизма" – и превратить свой курс в более или менее нормальную общую социологию.

При этом я поступал благородно по отношению к коллегам. Поскольку мой курс читался раньше, мне ничего не стоило бы снять все теоретические сливки, оставив на их долю снятое молоко пропаганды, от которой студентов и без них тошнило. Я этого не делал, и коллеги это ценили.

И.С. Кон, 12 марта 2008 года

Подумаем после выхода книги1. Думаю, что против публикации таких фрагментов издатель возражать не будет, я его спрошу. Он, как и я, заинтересован в продаже книги, а ее ценность, если она таковую имеет, состоит не в этих кусках, а в целом.

Анализировать подобную книгу можно под разными углами зрения:

воспоминания о советском прошлом, насколько они достоверны,
пример формирования личности и ее научных интересов, как абсолютно разнородные интересы ретроспективно оказываются взаимосвязанными,
связь характера научной деятельности и типа личности, и как это рефлексируется, противоречия саморефлексии: человек говорит об одиночестве и невостребованности, а сам все время находится в центре общественного внимания и не такого уж враждебного; что это – эгоцентризм, завышенный уровень притязаний или что-то более сложное; говорит о склонности уходить из стрессовых ситуаций, а сам постоянно конфликтует и даже заведомо безнадежных дел не бросает, невозможность объективной истины о субъекте, одна и та же биография может быть одинаково обоснованно выстроена как а) трагедия талантливого человека, которому объективные условия не позволили реализоваться, б) история посредственности, которая именно благодаря отсталой среде максимально реализует свои умеренные способности и добивается реальных успехов, в) история успешного карьериста, который в любых условиях остается на плаву, г) история формирования морального сознания, когда признание вины за старые компромиссы не позволяет делать новые.

Но любой из этих ракурсов достаточно сложен. Серьезных рецензий я не предвижу.

Больше всего будет просто нападок, хотя главный материал для них опубликован много лет назад, шантрапа ничего не читала, а теперь будет возможность.

Успехов!

Игорь

Комментарий

1 Это письмо написано И.С. Коном в ответ на мой вопрос о возможности размещения в сети фрагментов его мемуаров «80 лет одиночества».

И.С. Кон, 27 марта 2008 года

...Но вопросов я не задавал. Эта тема вообще интимная, а тут еще еврейский вопрос: вроде бы я знаю чужую опасную тайну, цените, что я ее не разглашаю.

У меня это общее правило, элемент моего личного морального кодекса и сценария маскулинности. Без крайней необходимости я не задаю людям интимных или неловких вопросов и не обсуждаю их проблем с третьими лицами. Не помню, чтобы мама меня этому учила (больше никто моим эмоциональным воспитанием не занимался). Видимо, это уважение к чужому внутреннему миру – врожденное, как часть собственной закрытости. Исключение составляли мальчишки, которые делились своими проблемами, их надо было расспрашивать. Но просто из любопытства я в чужие души не залезал, бестактные люди вызывают у меня антипатию.

Надо ли об этом писать – тоже не знаю. Никаких препятствий этического порядка сегодня нет. Но нужно исследование. <…> Вероятно, могли бы что-то сказать ленинградские дети (кажется,у него была дочь) и другие родственники МА1, но как их разыскать? Вряд ли у Вас есть такие возможности.

Чтобы хотя бы предположительно оценить степень возможного влияния на ребенка, надо представить себе всю систему его детских отношений с матерью, отчимом и родным отцом. Нужна большая исследовательская работа. А только ради установления еврейских корней – не уверен, что игра стоит свеч.

Еврейские справочники, где человечество делится на евреев и антисемитов, как и аналогичные геевские издания, я никогда всерьез не воспринимал.

Комментарий

1 Коган Моисей Александрович (1907-1983), историк, отец Юрия Александровича Левады.

И.С. Кон, 31 декабря 2008 года

Дорогой Боря!

Счастливого Нового года, здоровья и бодрости духа. <…>

Я сейчас слегка простужен, поэтому Новый год встречу по свердловскому времени, а потом лягу спать.

А 10 января отошлю издателю "Мальчика".

Жму руку

ИК

И.С. Кон, 25 июля 2009 года

Хорошее письмо1. США действительно самая легкая страна для адаптации, но это ясно только в сравнении и предполагает наличие соответствующего характера, включая отсутствие завышенных притязаний.

Игорь

Сейчас кончаю подготовку 3-го издания "Клубнички". Грустная получается картина...

Комментарий:

1 Это – реакция И.С.Кона на мое небольшое эссе о вживании русских эмигрантов в американскую действительность.

И.С. Кон, 25 июля 2009 г.

[БД: Вопрос к последней фразе приведенного выше письма: «В чем особая грусть?»]

Для меня сексуальные сюжеты – модель более общих процессов. И ретроспективно совершенно ясно, что реальных шансов стать нормальной страной у России не было.

И.С. Кон, 5 августа, 2009 г.

<…> «Мальчик» очень многих людей затронет за живое и, вероятно, вызовет полемику, хотя книга слишком велика для серьезного разбора. А там есть, что обсуждать, и не только на политическом и педагогическом уровне.
Впрочем, там многое, причем вовсе не мое, для нашего читателя насколько неожиданно, что может отодвинуть мои собственные мысли на задний план, и на это не следует обижаться. Если блюдо вкусно, нужно его есть, а потом уже анализировать рецепты приготовления.

Ваша идея анализа мемуаров с точки зрения того, как социологам не давали работать, интересна. Но надо помнить, что всем другим обществоведам мешали ничуть не меньше. Просто социологию подавали как новую и очень многообещающую науку, какой она на самом деле не была, и свои страдания мы сильно преувеличивали. Многие не состоявшиеся исследования, если бы их не сорвали, ничего интересного родить при при каком раскладе не могли. Просто человек, которого сожгли за идею, навсегда остается мучеником, даже если его [БД: идея] была, по серьезному счету, тривиальной.

В этой связи Вам может быть интересно проглядеть некоторые новые статьи по истории советской медиевистики, в том же журнале. Я это все достаточно хорошо помню и тем не менее открываю в них много нового. Там не было никакой крамолы, а проработки были не слабее, чем у нас.

И насчет мемуаров. Люди, которые в любых условиях что-то делали, предпочитают обсуждать результаты своей работы, а о препятствиях говорят между прочим. А эгоцентрики и те, у кого ничего не вышло, выстраивают историю своей жизни как сплошную историю обид, преследований и оскорблений. Мы вообще склонны лучше помнить обиды, причиненные нам, чем те, которые причинили мы. Это надо помнить при составлении мартирологов. <…>

И.С. Кон, 14 августа 2009 года

<…> А я скоро кончу подготовку 3-го издания "Клубнички". Последний раздел пришлось переписать, в свете уже осуществленной контрреволюции.

Не особенно трудно, смешно, но противно. Продолжать эту тему я явно не буду.

Лучше сделать новый, облегченный вариант "Дружбы".

В этом гадюшнике, как при застое, любая нормальная книга автоматически становится подрывной.

Игорь

И.С. Кон, 29 декабря 2009 года

<...> У Столовича1 прекрасная память, к тому же он хранил все бумажки, Я, наоборот, ничего не хранил. Ни личных писем, ни документов. У меня нет даже собственных диссертаций и отзывов официальных оппонентов. Правда, память пока хорошая, но иногда бывает жалко, что что-то не сохранилось. Хотя я вряд ли стал бы это перечитывать, а после меня это уж точно никому не потребуется.

Что-то я простудился, а в понедельник у нас будет -20.

Игорь

Комментарий:

1  Столович Леонид Наумович, доктор философских наук, профессор Тартуского университета, Эстония.

И.С. Кон, 10 ноября 2009 года

Хочу похвастаться неожиданной рецензией, которую случайно нашел в Интернете.

Сначала я принял ее за шутку, но эта папа-школа и автор письма реально существуют и мне этого текста никто не присылал. Выходит, кто-то книги все-таки читает.

И.С.Кон, 6 января 2010 года

<...> Сухумский сборник надо смотреть обязательно, чтобы не было "ленинградоцентризма". Советская социология зародилась практически одновременно в нескольких местах и могла иметь разные идейные истоки. Что-то об этом может помнить Шкаратан1. И, разумеется, Шляп2.

Мы все эгоцентрики, истина открывается лишь при сопоставлении.

Игорь

Комментарий:

1 Шкаратан Овсей Ирмович, социолог, профессор Высшей школы экономики, Москва.

2 Шляп – В.Э. Шляпентох.

И.С. Кон, 19 февраля 2010 года

<…> Применительно к нашим наукам нужна не столько оценка объективных результатов, сколько понимание того, что и почему делалось и как это влияло на общество. <…> Наше поколение было весьма и разнообразно социально-активным. 

«Мальчик – отец мужчины», несмотря на чудовищный по нынешним временам объем, неожиданно имеет шумный успех. Таких рецензий я никогда не читал. Тираж уже распродан, осталась только электронная версия <…>.

И.С. Кон, 10 декабря 2010 года

Боря,

это очень интересный замысел1, но сугубо некоммерческий. Никто другой этого делать не станет.

Советская социология в научном плане ничего нового не создала, поэтому ее отцы-основатели представляют ограниченный интерес для потомков. <…> Но это интересный феномен советской культуры.

Однако ситуация была разной в разных городах и социальных средах.

Ну, не мог я понимать литературные процессы так, как мальчики из профессорских семей. Моя мама приобщила меня к хорошей литературе, но Ахматову и Пастернака она не читала.

С другой стороны, на меня не было дома такого давления в партийном духе, какое было в семьях старых партийцев.

То-есть три автономных фактора: 1) поколение, 2) семья и 3) круг общения в студенческие годы.

Для понимания старших очень полезно сегодняшнее интервью Л. Алексеевой на Полит.ру2.

Чтобы понять атмосферу философского ф-та, когда там учился Ядов и др., надо прочитать мемуары Столовича. Кто из его однокурсников, которые в дальнейшем стали порядочными людьми, писал на него доносы, он Вам не расскажет (да это и не нужно), но общий климат станет яснее. Можно ему написать, сославшись на меня <…>. Особый ракурс – евреи. С одной стороны, антисемитизм делает их более чувствительными к социальным противоречиям. С другой стороны, там было больше партийных родителей, что способствовало активизму и одновременно побуждало что-то скрывать и быть ортодоксальнее, чем необходимо.

Короче, биографический подход – оптимальный. У Вас это получится.

Комментарии:

1 Ответ И.С. Кона на план задуманной мною книги по истории постхрущевской советской/российской социологии.

2 Беседа с руководителем Московской Хельсинкской группы Л.М. Алексеевой: «Мне повезло находиться в то время и в том месте, где зародилось правозащитное движение». Часть 1. <http://polit.ru/analytics/2009/12/09/pravoz.html>.

Игорь Семенович Кон был человеком, отдавшим всю свою жизнь научным исследованиям. Поэтому можно утверждать, что главное из волновавшего его как ученого, гражданина и личность присутствует в его многочисленных книгах и статьях. Многое о себе и людях, дóрогих ему, было рассказано им в его мемуарах «80 лет одиночества». Приведенные фрагменты его писем – материал еще более личностный, чем названая книга воспоминаний. Отбирая их из множества сохраняемых мною писем, я старался быть максимально внимательным к текстам Кона. Ибо в них – не только факты из его жизни, размышления о прожитом и виденном. Но и трудно передаваемая словами, но очень характерная для Кона искренность общения.

Литература

1. Докторов Б., Столович Л. Игорь Кон. Из переписки // Телескоп: журнал социологических и маркетинговых исследований. 2011. № 3. С. 45-51.

2. Докторов Б. Игорь Кон: «Я чувствую себя великим человеком, который просто забыл умереть в 1989 году» // Троицкий вариант. 2011, 7 июня. №11 (80). С. 4. <http://www.unlv.edu/centers/cdclv/archives/Tributes/kon_doktorov_11.pdf>.